Четыре сына. Игры со временем - стр. 6
Лицо Фалемота было белее снега, а уши краснее самого спелого томата. Киф никогда бы не поверил, что эта здоровая мускулистая детина, будет мяться, как пятилетняя испуганная девочка.
– Завтра, после утренней молитвы, подходи к капелле, – ответила Юлифа, после чего нежно улыбнулась ему.
– О, не беспокойся, Юлифа, я сама его перевяжу, нам просто сегодня нужно уходить из крастра. Хватит вас уже объедать, – вмешалась Энира, подходя к Фалемоту.
– Как уходить!? – воскликнул Юхан, алая краска с его ушей за секунду залила всё лицо. – Куда!?
– Нам нужно идти, Юхан, – с нажимом на слове «идти», произнесла лира, очень многозначительно посмотрев на него со всей высоты своего небольшого роста.
– Очень жаль. Вы нас нисколько не стесняете. И что бы вы знали, мы всегда будем рады видеть вас в нашем крастре.
Киф не встревал в этот странный для себя разговор, а лишь слушал и наблюдал. И поразило его не то, что монашка ответила Юхану, а то, что она, действительно, расстроилась, когда Эни сказала про уход. Когда же девушка, перед тем как их покинуть, едва заметно кинула смущенный взгляд на Фалемота, у Гальморта слегка приоткрылся рот.
У Юхана был такой вид, словно у него случился сердечный приступ. Он больше так ничего и не сказал, провожая монашку круглыми, стеклянными глазами. Как только она скрылась из виду, он моментально ожил и набросился с криками на Эниру:
– Как ты могла!? Зачем ты так со мной поступила!? Еще хуже, чем этот подонок! – ткнул Юхан пальцем в Кифа. – Для чего ты подарила мне надежду, если знала, что уходить скоро!? Зачем!? Зачем!? Зачем!? Это подло! Это так подло!..
На каждое свое восклицание, Юхан с бешенством пинал ни в чем неповинную траву, а когда выдохся, плюхнулся на ближайший камень. Не обращая внимания на распоротое предплечье, он обреченно обхватил голову руками и, словно заведенный маятник, начал раскачиваться взад-вперед.
Киф никогда в жизни не видел такой трагедии в друге. С легким переживанием, он неуверенно подошел поближе и попытался заглянуть в лицо Фалемота.
«Уж не плачет ли он там?» – проскользнула в голове прохладная мысль. Пообещав себе избить друга до полусмерти, если он сейчас рыдает, Киф осторожно потряс его за плечо:
– Дружище, ты чего? Из-за монашки что ли т..?
Договорить Гальморт не успел. Юхан от души врезал в челюсть квихельму. Рот наполнился металлической кровью. С радостью осознав, что глаза друга наполнены злостью, а не слезами, Киф с облегчением выдохнул. Отвечать на удар Гальморт не собирался, а вот Энира решила утихомирить друга.
Выскочив перед Кифом, как Кардаш из табакерки, она звонко зарядила Фалемоту бодрящую пощечину и, с силой оттолкнув, грозно прикрикнула: