Четыре сына. Игры со временем - стр. 17
Подбегая к черной хижине, глаза девушки хищно отмечали каждую мелочь. Проломленная дверь, пустые оконные проемы без рам, стекло на траве, обугленные прогалины, темные засохшие пятна. Всё это удалось выхватить за пару секунд, пока Энира не ворвалась в дом.
Тяжело дыша, девушка полными отчаянья глазами осматривала перевернутую мебель. Занавески и скатерть комком валялись на полу, а их белоснежная ткань напиталась багровыми рисунками. Похожего цвета запекшиеся кляксы обляпали стены и половицы. Круглый стол, разломанный пополам, сиротливо был забит в угол. А шкафы с зельями Сарахи и вовсе превратился в кучу мусора. Лишь сундуки остались нетронутые.
Глянув на проем в соседнюю комнату, Энира увидела какой-то листок, валяющийся на пороге. Подбежав и жадно схватив его, оторвав кусок, прилипший к сухому пятну крови, она впилась глазами в три коряво написанных слова: «тебе нужен дамаск».
Это был почерк Сарахи. На белой бумаге зияли кровавые отпечатки пальцев. Что это? Последняя записки савиры? Что произошло? Ее взяли в плен? Убили!?
Последняя мысль опалила внутренности огнем.
– А-а-а-р! – заорала от бешенства Энира и со всей силы пнула рядом стоящий сундук.
Ничего не видя от застилающей пелены слез, она крушила и до того переломанные вещи. Отбивая кулаки, стопы, колени, Энира уже начинала задыхаться от ярости, усталости и всепожирающей боли. Вихрем кружась по комнате и разрушая всё, что попадется под руку, она врезалась в какую-то преграду. Не желая останавливаться, лира начала толкать и бить препятствие, пока не поняла, что ее в железное кольцо скрутил Юхан.
– Ненавижу!! – завопила она, уже не пытаясь вырваться и всю свою боль вкладывая в силу голоса. – Будьте вы прокляты поганые фархи! Чтоб вы все сдохли! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!..
Еще несколько долгих минут, лира рыдала с подвываниями.
– Посмотри ауру крови, Эни! – пытаясь перекричать голос подруги, гаркнул Киф.
Затихнув на несколько мгновений и поняв о чем говорит друг, Энира перешла на магическое зрение. Аура Сарахи была тяжелого фиолетового, почти черного цвета. Над пятнами засохшей крови витала легкая дымка едва различимых синих, зеленый, красных цветов. Одна аура ярко переливалась глубоким бордовым сиянием (скорее всего, ранили фархара), но следов Сарахи не было.
Лира тут же прекратила рыдать, однако последствия истерики вылились в виде неконтролируемой икоты. Убрав от себя руки Юхана, Энира подошла к закрытому сундуку и, подняв тяжеленную крышку, заглянула внутрь. Она знала, какие снадобья представляют для Сарахи особую ценность. Осмотрев груду склянок, девушка осознала, что самые драгоценные ведьмины сокровища исчезли. Вряд ли их могли забрать фархары. Зелья человеческой савиры не заинтересовали бы их, значит, склянки прихватила сама старуха.