Четыре стороны сердца - стр. 18

Широкая застекленная дверь этой комнатки, выходившая на террасу, была открыта. Людовик вошел через нее, быстро разделся и облачился в пижаму с нелепым рисунком, подходившим скорее для младенца, – казалось, это его не смущало. Включив две маленькие лампочки в изголовье своего ложа, он начал подниматься по лесенке, соединявшей обе комнаты.

– Мари-Лор… Мари-Лор… – тихо позвал он.

Его жена рывком открыла дверь:

– Что вам угодно?

Ее голос отдался громким эхом на лестнице, вылетел через дверь на террасу, во двор, и боязнь скандала тотчас заставила молодую женщину понизить голос. Она повторила – теперь уже свистящим шепотом, сквозь зубы, но еще более злобно:

– Что вам угодно? Чего вы от меня хотите?

– Я хочу быть с вами, – ответил Людовик, медленно, с изысканной вежливостью подбирая слова. – Хотел бы снова быть с вами.

– Никогда! Я уже вам говорила и повторяю: никогда! – отрезала Мари-Лор и смолкла.

Она сошла вниз на одну ступеньку и теперь нависала над Людовиком, обратив к нему лицо, до того искаженное брезгливой ненавистью, что теперь трудно было определить ее возраст.

Облаченная в длинный вечерний халат-кимоно с широкими рукавами, обнажавшими ее хрупкие руки с накрашенными ногтями, Мари-Лор так судорожно сжимала перила, словно еле сдерживалась, чтобы не задушить мужа; сейчас она вдруг стала похожа на тех огромных летучих мышей, и завораживающих и зловещих, какие пугают детей в зоопарках.