Четыре столицы Древней Руси. Старая Ладога, Новгород, Киев, Владимир. Легенды и памятники - стр. 56

^{>А.Н. Воронихин. Вид Старой Ладоги. 1794 г.}

По его словам, южное побережье Ладожского озера несколько тысяч лет назад было покрыто дремучими, преимущественно лиственными лесами и изобиловало болотами. В лесах было много крупных и мелких диких зверей и птиц, доставлявших жившему здесь человеку пищу и одежду. Но, судя по громадному количеству рыбных костей и чешуи, можно думать, что доисторический человек здешних мест, благодаря близости и обилию воды, был более рыболов, чем охотник. Можно предположить, что более мелкую рыбу люди ловили тогда при помощи оглушения, когда она скоплялась подо льдом зимой, или при помощи морд, сделанных из ивовых прутьев; но среди находок встречаются также и какие-то изделия из кости, напоминающие крючки удочек. Найден тяжелый, почерневший дубовый челнок, грубо выдолбленный из целого дерева. Но на таком челноке едва ли возможно было отплывать далеко от берега, потому рыба, вероятно, ловилась вблизи него. На охоту доисторический человек шел, вооруженный каменным или роговым топором, заостренным в виде копья и плотно насаженным на деревянную рукоятку, и навесив на себя точила, ножи и разные другие мелкие каменные или костяные принадлежности, тоже найденные на местах стоянок. При помощи такого вооружения он мог бить крупного зверя – быка, лося, оленя, кабана или медведя. С гарпуном он охотился на тюленей, о чем можно судить по найденному каменному предмету, очень похожему на гарпун, и по множеству костей тюленя. Охота на соболей, куниц, бобров и выдр требовала исключительной ловкости и осторожности. Надо думать, что этих мелких зверей приладожский житель убивал каменными стрелами и дротиками, которые тоже найдены среди остатков. Может быть, употреблялись и силки или капканы, но утверждать этого нельзя, за неимением доказательств в виде находок. Среди отбросов часто встречаются остатки зайцев, кости диких уток, гусей и т. п.

Во всяком случае по найденным отбросам разного съестного материала можно судить, что доисторический житель этой местности не голодал. Вероятно, он не знал хлеба, потому что земледелием начинают заниматься люди, стоящие на более высокой степени культуры. В описываемых здесь местах не было найдено никаких орудий или приспособлений, указывающих на земледелие. Но в мясе всякого рода местный житель того времени не имел недостатка. В виде лакомства он употреблял, вероятно, ягоды – малину, ежевику, костянику и морошку, а также и орехи – всего этого было здесь, по всем видимостям, много. Посуда, из которой ел человек этого времени, была сделана из глины, но очень неискусно, насколько можно судить по черепкам. Она не выдерживала сильного огня, из чего можно заключить, что пища пеклась как-нибудь на кострах или в земле, а, может быть, часть ели и сырой. Признаки огня замечаются на костях, на глиняной посуде и на некоторых частях лодки, – следовательно, люди того времени были уж знакомы с употреблением огня. Как добывали они огонь – неизвестно. Может быть, они высекали его из кремня, который был найден, хотя и в небольшом количестве. Трудно судить также, употребляли ли они соль в пище, так как ее нигде не найдено в этой местности. Они должны были получать ее из других мест, если имели какие-нибудь сношения с жителями других мест. Не найдено также и никаких остатков одежды, но, так как климат здесь должен был быть суровый, а зверей в окрестных лесах было много, то надо полагать, что жители носили теплые меховые шкуры, сшитые при помощи шил и игл из камня и кости. Найдены также и скребки для выскребывания шкур или заглаживания швов. Может быть, обыкновенной одеждой женщин и детей, живших в эти отдаленные от нас времена на побережье Ладожского озера, были меха, которые так ценятся нашими современными модницами. Соболи, куницы, бобры в изобилии водились в дремучих лесах, от которых теперь не осталось почти следа. Из домашних животных люди этой местности и этого времени пользовались, по-видимому, только собакой.