Четыре стихии. Тринадцать поземников - стр. 85

– И не поймешь! – зло выдохнула Лана, со скрипом отодвигая стул от стола и вставая на ноги. – Без меня разберетесь, раз такие умные!

– Лана! – простонала Фера, поднимая голову со стола. Джен же одарила Лису укоряющим взглядом и вышла из библиотеки следом за Покровской. Белянина тяжело вздохнула и подняла виноватые глаза на Аквилеву:

– Разве я не права?

– Я не знаю, – бессильно закрыла лицо ладонями Фера. – Уж лучше бы мы ничего не знали. От этого знания только хуже.

– И не говори, – согласилась с ней Лиса. – Мне кошмары последнее время снятся… Просыпаюсь несколько раз за ночь.

Аквилева невесело рассмеялась.

– Мне бы твои проблемы. Я вообще практически не сплю. Оказывается, Никита засыпает под тяжелый рок!

Лиса постаралась изобразить улыбку, но она получилась чересчур наигранной, поэтому быстро потухла, и вечно веселая девушка погрустнела.

***

Пока Стихии в потайном ходе комнаты Бунтарщиц обсуждали Белянина, сам Саша сидел на ступенях крыльца поместья Покровских, откинувшись назад, опершись на локти и задумчиво глядя в небо. Из-за этого он не заметил, как к нему медленно из-за дома подошел лучший друг. Тот, впрочем, тоже его не видел до тех пор, пока не обогнул каменные перила.

– О! Какие люди! – удивленно вскрикнул Дима, отводя занесенную ногу назад: он хотел подняться на крыльцо.

– Привет. – Саша перевел глаза на Покровского, жмурясь от солнца за его спиной.

– Сколько лет, сколько зим, – хмыкнул Наследник недоверчиво. – Ты где пропадал?

– В смысле? – переспросил Белянин, поднимаясь и разминая ноги. – Нас же предки в Египет таскали. Я говорил вроде.

Он сказал это так, словно ничего особенного не произошло и он искренне недоумевает, почему Покровский задает ему этот вопрос. И надеялся, что друг не заметит, что он отводит взгляд и слегка волнуется.

– Да? – Дима легкомысленно почесал голову, словно это должно было помочь ему вспомнить. – Может. Я не помню. А почему не звонил?

– Не мог дозвониться, – слишком быстро ответил Белянин заготовленный заранее ответ. – Ты и дальше будешь меня допрашивать, мамочка? Сам-то где ходишь? Я тебя уже час, наверное, жду. И, кстати, телефон ты тоже не берешь.

Покровский прыснул от последней фразы Белянина. Его гневное лицо снова сменило маску на привычную – легкомысленного мальчишки.

– В городе был, продукты покупал. – Покровский поднял вверх пакет. – Пошли в дом.

Вскоре они сидели на кухне и Дима разбирал свои покупки, расфасовывая их по ящикам и полкам холодильника. Они обменивались фразами так, будто и не было месяца молчания. По крайней мере, Покровский ничего не замечал. Саша даже про себя назвал его доверчивым кретином, до сих пор не понимая, как Дима так и не догадался, что его друг встречается с сестрой. Но вслух Белянин не произнес ни слова из тех ругательств, которые крутились в голове. В своей размолвке с Ланой он всецело винил Покровского.