Четыре стихии. Тринадцать поземников - стр. 147

***

– Ну как? – спросил Дима, поднимая листок с рисунком со стола и передавая его Джен. Та приняла его и вгляделась в незнакомое лицо девушки с короткими волосами и небольшим шрамом на виске. Картина, как и всегда, была не закончена, но впечатление от этого совсем не портилось.

Девушка выглядела совсем как живая. Глаза растерянно смотрели в сторону, словно она оглядывалась, когда ее образ запечатлела память Покровского. Губы были сжаты, будто их хозяйка старалась собраться с мыслями. А волосы далеко не живописно растрепались на ветру, что добавляло картине движения.

– Потрясающе, – выдохнула с благоговением в голосе Джен. Дима, довольный такой реакцией, улыбнулся и потрепал рыжеволосую по голове.

– Слушай, может, мне плюнуть на работу Защитника и пойти в художники? У меня ведь, несомненно, талант! Я гений!

Джен не удержалась и рассмеялась, видя, как он довольно, как кот, потягивается, а на губах играет улыбка.

И именно в этот момент зазвонил его телефон, предупреждая о пришедшем сообщении. А после Дима, бросив Джен просьбу последить за его вещами, неожиданно кинулся в сторону выхода из столовой.

Правда, долго оставаться девушке одной не пришлось. Джен продолжала любоваться рисунком, как на спинку ее стула кто-то оперся руками и тихо на ухо прошептал:

– Я не говорил, что это выглядит жалко?

Джен вздрогнула и выронила рисунок, и на него тут же наступил чей-то ботинок.

– Черт, – выдохнула девушка, спрыгивая со стула и бросаясь к листу и ноге. – Эй, подними ногу!

Струницкая попыталась поднять ступню, но вместо этого ботинок пару раз сдвинулся из стороны в сторону, смяв и еще больше загрязнив рисунок.

– Ты что, глухой? – зло выдохнула девушка, поднимая голову и замечая лицо обидчика рисунка.

– Нет, по-моему, это ты глухая. Я уже несколько раз говорил, что ты выглядишь жалкой рядом с Покровским, но ты продолжаешь вести себя так, словно тебе в кайф, что он видит тебя слабой.

Джен, забыв про рисунок, подскочила на ноги, чтобы видеть лицо Андрея, на котором сейчас смешались разные эмоции, самой яркой из которых была ярость. Струницкая же после его слов тоже была не в восторге.

– Тебе-то какая разница, Темнов, как я выгляжу?! Что, завидно, что на тебя так не смотрю?

– Наоборот. Я очень рад, что на меня ты не смотришь, высунув язык от щенячьего восторга, и не заглядываешь в глаза, пытаясь поймать мой взгляд. Это отвратительно.

– Ну да, про щенячий восторг ты знаешь все! – Джен кивнула в сторону, где сидели несколько девушек, которых она не раз замечала за разговорами о том, какой Темнов классный.