Четыре стихии. Тринадцать поземников - стр. 110

– Я не знаю, что делать. Кто бы посоветовал, как поступить? – пробормотала она еле слышно.

9. Глава 8. Слепа не любовь, а ревность

Проснулась Лана оттого, что кто-то настойчиво терся о ее живот. Девушка поморщилась, переворачиваясь на пострадавшую часть тела и подтаскивая подушку под голову.

– Отстань, Макс, – пробормотала она во сне и, уткнувшись в наволочку носом, вскоре снова задремала.

Но, похоже, волк не удовлетворился ее недовольным ворчанием во сне и через некоторое время снова попробовал привлечь внимание хозяйки, лизнув ее щеку, когда она во сне перевернулась на бок.

– Макс, иди отсюда, – не раскрывая глаз, посоветовала его хозяйка и вслепую рукой попробовала найти морду волка перед собой. Когда ее ладонь наткнулась на что-то твердое и теплое, она это отодвинула в сторону и снова повернулась, но на этот раз лицом к стене.

Правда, вскоре девушка рывком обернулась, потому что осознала, что «что-то твердое и теплое» не было волосатым. Когда же она проморгалась и увидела перед собой то, что посмело ее разбудить, в комнате Бунтарщиц раздался испуганный визг.

Джен, привыкшая, что по утрам если кто и кричит, то это Лиса, подскочила с кровати. Но проснуться окончательно смогла, только когда добежала до шкафа. Оглядевшись, она увидела Лану, стоящую на своей кровати, завернутую в одеяло с испуганными глазами. Проследив за взглядом подруги, Джен увидела парня с голой спиной, который сидел на коленях рядом с кроватью Покровской, опершись локтями на матрас, и жалобно смотрел на девушку. Приглядевшись, Струницкая тут же отвернулась. Во-первых, потому, что парень был незнаком, а во-вторых, и главных, он был полностью обнажен.

– Что здесь происходит? – спросила Струницкая, прикрывая глаза рукой и глядя на Лану через щелку между пальцами.

– Извращенец! – охрипшим голосом пробормотала Покровская, глядя на парня испуганно.

– Где? – испугался тот, отодвигаясь от выхода поближе к стене.

– Не двигайся, – посоветовала Лана, зажмурившись. – Джен, спаси меня! Он меня облизал!

Покровская брезгливо передернула плечами и потерла щеку пододеяльником. Джен тоже поежилась. Парень же в ужасе посмотрел на Струницкую и жалобно заскулил. Причем не просто застонал, запищал или завыл, а именно заскулил.

– Что это с ним? – испугалась Струницкая, отходя от психа подальше. Лана тоже попятилась к краю кровати, одновременно пытаясь не приближаться к незнакомцу.

– Зови Диму, – взмолилась она. – И Сашу, и Рому. Зови Трезубец! Пусть они с ним разбираются. Я чуть от страха не умерла, – пожаловалась Покровская, наконец слезая на пол и бросая одеяло на душевнобольного. – Прикройся.