Четыре стихии. Сверкающее счастье - стр. 87
Лиса оттолкнула сестру со своего пути, прошла мимо перепуганной Леси и начала подниматься, ничего не ответив и будто еще сильнее разозлившись на слова поддержки. Кристина, недоумевающе глядя на девушку, поинтересовалась:
– Я что-то не то сказала?
– Дай мне что-нибудь сильное, чтобы уснуть. Не хочу ни о чем думать, – попросила Лиса, не глядя на Кристину.
– Это сильное успокоительное. Быстро уснешь.
Лиса кивнула и, все так же не глядя на женщин, продолжила подниматься на второй этаж, с трудом переставляя ноги. Когда она скрылась за поворотом, Кристина облегченно привалилась к стене, около которой совсем недавно стоял комод.
– Что я не так сказала?
– Это твоя сестра, – пожала плечами не менее ошарашенная Леся, а потом перевела взгляд на погром в коридоре. – Вот это силища!
– Видимо, силы стихий уже при них. Сдвинуть его и двумя руками не просто, а перевернуть…
***
Проспала Лиса недолго и уже вскоре испуганно подскочила, резко спрыгнув с кровати.
«Идти, бежать!» – вопил ее внутренний голос, а сердце бешено колотилось то ли от столь резкого подъема, то ли от кошмара, который она видела во сне.
С трудом совладав с обуревавшими ее эмоциями, девушка все-таки заставила себя сесть обратно на кровать и выровнять дыхание. Это был уже третий раз, когда она просыпалась от страшного кошмара: ночью, утром и сейчас. И каждый раз становилось все страшнее, при этом сюжета сна она совсем не помнила, только могла догадываться. Вот и сейчас, сидя на кровати, она вновь, как и утром, решила, что ей снилась последняя ночь училища и смерть Саши.
Немного успокоив себя нашедшимся ответом, Лиса взглянула на часы и поняла, что подремала не больше полутора часов.
– Вот и чудо-снотворное, – зло прошипела она вслух и дотронулась рукой до горла, поморщившись.
Чувствовала она себя ужасно больной: голова раскалывалась, горло болело, а глаза опухли и отказывались открываться. Единственным желанием было вновь лечь и уснуть. Вот только сна не было ни в одном глазу.
В итоге, просидев еще некоторое время в тишине пустой комнаты, Лиса заставила себя встать и сходить в душ. А потом она долго стояла перед зеркалом, расчесывая волосы и всматриваясь в свое отражение. Со вчерашнего дня вроде бы ничего не изменилось: те же губы, глаза, нос, кожа, но в то же время прошла вечность. Все осталось таким же, но принадлежало теперь другому миру, где давным-давно прошло время самой красивой девушки. Ее забыли. Ее больше нет. Алены Беляниной нет. Она мертва.
Простояв около зеркала не меньше пятнадцати минут, Лиса стремительно развернулась, бросила взгляд на ненавистный сарафан, который сидел на ней будто мешок, и вышла из ванной в одном полотенце.