Четыре стихии. Сверкающее счастье - стр. 60
– Это ты бросила меня. Не я тебя. Ты решила за нас все сама. Ты знала, что он убьет тебя, но все равно пошла туда, ты ничего мне не сказала. Попрощалась и бросила меня. Поступила эгоистично, наплевав на меня, Кристину, Сашу, своих родителей. Я есть не мог после твоей смерти, спать не мог, мне вставать было больно. Я во всем винил себя: в том, что не вытряс из тебя правду, не нашел тебя в последний раз, не успел вытащить из озера, не понял своего сна… Я сотни, тысячи раз видел твою гибель во сне, ты это знала, знала, как мне тяжело. Но позволила мне это пережить наяву. Тебя не заботило, что со мной станет. Тебе было плевать. Ты думала только о себе, когда шла на эту казнь. И меня не заботят причины, по которым ты это сделала, по которым пошла следом за остальными Стихиями-дурами. Я пережить твою смерть так и не смог, и того, что мне пришлось перенести после нее, я не пожелаю даже злейшему врагу. Даже Рею. Это слишком жестоко. А ты это сделала со мной. Хотя накануне клялась в том, что любишь… В этот раз эгоистом буду я. Ты мне не друг.
Лиса опустила руку и поджала губы, решительно глядя на Рому.
– Тогда это война!
– Самая настоящая, – подтвердил Смирнов, разворачиваясь и направляясь к машине.
– Козел! – Лиса со всей силы размахнулась и ударила ногой по луже, отчего поднявшиеся брызги долетели до спины Ромы. Он резко развернулся, но девушка уже мчалась прочь по улице в сторону дома Покровских. Диана выскочила из-под машины и поспешила следом за хозяйкой.
***
Лане было страшно попасть на могилы Саши и Димы. И страшно не столько потому, что она боялась увидеть подтверждение того, что их уже нет в живых, а потому, что не чувствовала того, что должна была. С каждым шагом это ощущение усиливалось. У нее было чувство, будто часть ее у нее забрали, вырвали из сердца. И это касалось Саши.
И вот она стоит перед двумя могилами, видит Лису, сидящую напротив могилы брата на коленях и рыдающую, но не чувствует ничего, кроме неловкости. Ей неудобно за то, что она даже заплакать не может, стоя перед его могилой, поэтому всеми силами старается не смотреть на его надгробье и видит только фотографию брата. Вот при виде него в груди и правда сжимался тугой узел, который рвал внутренности на части. Хотелось биться головой о землю, орать, метаться из стороны в сторону, лишь бы не признавать того, что Димы больше нет.
Но стоило перевести взгляд на фотографию Саши, как ничего не происходило. Пусто там, где еще вчера что-то было. И эта пустота пугала Лану настолько, что она даже не могла оплакать брата. Она стояла позади всех, видела, как рыдала Лиса, как плакали Фера с Джен, но не могла выдавить и слезинки. Вернее, при взгляде на лицо Димы могла, но не позволяла себе, потому что не чувствовала права оплакивать брата, раз ничего не чувствует из-за смерти половинки. Это было странное состояние. С одной стороны, хотелось рыдать наравне с Лисой, а с другой – она не могла.