Четыре стихии. Сверкающее счастье - стр. 13
– Вы не ответили на мой вопрос, – заметил Рей.
– Потому что я его не понимаю, – призналась Чума, вновь оборачиваясь к Краснее. Девушка наконец отвлеклась от солнечных зайчиков, от заходящего солнца и тоже посмотрела на короля и Богиню. – Ты разве не узнаешь ее?
– Узнаю, конечно, – фыркнул Рей. – Это мать Нары, которая бросила собственную дочь после ее рождения, – кажется, он не столько отвечал Чуме, сколько обращался к Краснее. Девушка нахмурилась и недовольно махнула головой, отчего ее волосы, на этот раз не красные, а каштановые, разлетелись по плечам.
– Это неправда!
– Что неправда? Что ты бросила Нару? – прорычал Рей.
– Да! Это неправда! Почему ты так говоришь?
– Потому что ты бросила собственную дочь! – Король даже покраснел от гнева, что не укрылось от Чумы.
– Успокойся, – посоветовала она. – Это я приказала Еве покинуть Даркнесс, когда родилась Нара. Приказала бы и раньше, но, когда нашла ее, она уже ходила животом вперед. – Чума зло глянула на девушку. – Хотя прекрасно знала, что нельзя! Сколько раз я тебе это повторяла?
– Мужчины зло, надо их бояться, – заученно проговорила девушка, отводя глаза в сторону. – Я помню.
– Вот и отлично, – махнула рукой на нее Богиня. – После рождения Нары и когда стало ясно, что силы остались у Евы, я заставила ее уехать из Даркнесса. Да и потом… ну какая из нее мать? Она бы только навредила Наре своей рассеянностью и легкомыслием. Она сама до сих пор ребенок.
Рей от полученных сведений в шоке опустился обратно в кресло, с которого соскочил в процессе разборок с Чумой. Нет, конечно, он видел сходство Евы и девушки, которую встретил больше двадцати лет назад. Но он и предположить не мог, что это не просто сходство, а что это она и есть! В то время она носила красные волосы, из-за чего мало походила на себя в училище, но он сразу отметил голубые невинные глаза. Теперь же ее волосы вновь были каштановыми, с высветленными прядями, но он все равно не видел в ней несуразную девчонку, с которой был знаком. Пусть и похожая, но она была другая. Неужели взросление так ее изменило или это его память над ним подшутила, не позволив распознать подвох?
– Почему имя другое?
Чума повернулась к Еве, предоставив честь ответить ей. Та с ответом замялась.
– Э-э-э… ну в общем… как бы сказать…
– Она из дома сбежала, когда ей исполнилось девятнадцать, – нашла слова Чума.
– Ну да, – обрадовалась помощи Ева. – Я в Джин и убежала, хотела попробовать жить самостоятельно, но на второй день случайно встретила тебя. Думала, ты меня узнаешь, хоть я и покрасила волосы, и сдашь тете… Но ты не узнал, ну я и придумала себе другое имя. Везде было много красного, и это первое, что пришло на ум… А что? Тетушка постоянно себе новые имена придумывает, когда убегает.