Четыре стихии. Рожденные умереть - стр. 144
– Да. И, похоже, их было несколько, – согласился Рома, глядя на закрытую дверь. – И еще мне кажется, что я разговаривал с ней, как раз когда она была с кем-то из них. Она говорила что-то про ржавую дверь.
– Выход на крышу, – тут же определил Дима, который эту самую дверь прекрасно знал: иногда в полете он приземлялся на крышу. – Но что Лиса могла там делать?
– Она могла пойти следом за кем угодно, – отчаянно заметил Белянин. – Она не из тех, кто опасается незнакомых или недругов!
– Но она и не дура, – заметила Лиана. – Просто так Лиса не пошла бы туда. Ей нужна была причина, причем весомая, потому что она должна была встретиться с Ромой, а она обычно не пропускает встречи…
Легков тихо простонал, закрывая лицо руками.
– Почему я сразу не побежал ее искать, когда она бросила трубку? Если бы я ее нашел, ничего бы не случилось. Я ведь знал, что она без силы, беспомощна…
– Заткнись. И без тебя хреново, – попросил друга Белянин.
Лена тяжело вздохнула рядом с ним и легла на его плечо, погладив по руке.
– Все будет хорошо, Мастер. Не переживай.
Тем временем за дверью Фера и Никита продолжали заниматься переломами и ранениями Лисы, неторопливо исследуя все ее тело под взглядами замерших в ожидании Стихий. Когда видимые повреждения были устранены, Фера настояла на том, чтобы Никита распространил силу на все тело девушки, залечив самые незначительные ранения, о которых они могли даже не догадываться.
– Кажется, все, – тяжело выдохнув и вытерев пот со лба, заметил Муранов спустя три часа от начала самой первой и самой сложной операции в своей жизни. Выглядел он еще хуже, чем когда Фера его разбудила. Рубашка пропиталась кровью и спиртом, волосы на висках были мокрыми от пота, лицо его побледнело, под глазами залегли серые тени.
Джен подошла к врачам-самоучкам и передала Фере покрывало, пока Никита, сняв грязную рубашку и оставшись в черной майке, сосредоточенно проверял состояние пациентки, отсчитывая пульс. Ничуть не меньше него уставшая Фера накрыла голую подругу покрывалом, вытащив из-под нее грязную разорванную одежду.
– А теперь будем просыпаться, – пробормотал Никита, опуская руку Лисы и за плечи поднимая ее с дивана. – Позовите парней, ее держать придется.
– Зачем? – удивилась Фера, замечая татуировку у Никиты на плече, которую видела довольно давно, еще в начале лета прошлого года. Муранов тем временем, совершенно забыв о своем секрете, был сосредоточен исключительно на Лисе. Посадив ее, он сел позади и опустил девушку себе на грудь, обхватив ее одной рукой за плечи, а другой дотронувшись до лба.