Четыре стихии. Петля времени - стр. 90

***

«Тяжелая неуправляемая вагонетка несется по рельсам. На пути ее следования находятся пять человек, привязанные к рельсам сумасшедшим философом. К счастью, вы можете переключить стрелку – и тогда вагонетка поедет по-другому, запасному пути. К несчастью, на запасном пути находится один человек, также привязанный к рельсам. Каковы ваши действия?[1]» – этот вопрос Джен впервые услышала еще в школе. На уроке обществознания он вызвал много споров среди учеников. Девушка тогда участвовала в нем очень яростно, утверждая, что необходимо спасти как можно больше жизней.

И вот спустя столько лет она вновь столкнулась с вопросом вагонетки. Только на этот раз на одном из путей стояли ее муж и сын, а на другом – десятки, сотни миллионов людей, погибших во время ужасной войны. И на этот раз она уже не была уверена в своем выборе.

Хватит ли ей сил перевести стрелку? Сможет ли она спасти жизни незнакомых людей и потерять две самые родные?

Часы тикали, а девушка сидела в комнате сына и наблюдала за его безмятежным сном.

Неужели в будущем она выберет второй вариант и своими руками убьет Матвея? Убьет маленького, невинного, нуждающегося в ней сына. Ребенка, который полностью ей доверяет, потому что, кроме нее и отца, у него нет больше защиты.

От подобных мыслей Джен становилось не просто не по себе, ей становилось жутко. Неконтролируемый страх пронзал каждую клетку тела, и она чувствовала неприятие, полное отрицание подобных мыслей. А из-за этого не могла позволить себе и дальше развивать свои рассуждения.

Вроде бы очевидно, что нужно спасать миллионы, у которых такие же семьи, как и у нее, но сил на это она в себе не чувствовала. Да и она сама с другой стороны Петли и Андрея, и Матвея предупредила о том, что будет, чтобы они этого не допустили. Не значит ли это, что она так и не смогла смириться со своим решением? Получилось ли у них со Стихиями предотвратить войну и спасти эти миллионы? Или ее жертва оказалась напрасной?

Дима завозился во сне, и Джен, уже чувствуя тошноту от собственных мыслей, стремительно бросилась к нему и подняла на руки.

– Не могу, – прошептала она, прижимаясь губами к его лбу. – Просто не могу.

Складочки на лбу маленького личика разгладились, и сын доверчиво уткнулся носом в материнскую грудь, снова затихая. Джен села обратно в кресло с ребенком на руках и продолжила разгадывать крохотное тельце, в котором, казалось, знала уже каждый миллиметр.

На глазах наворачивались слезы.

– Все будет хорошо, – прошептала она, дотрагиваясь до розовой щечки. – Все будет хорошо, моя крошка.