Четыре стихии. Петля времени - стр. 18
Если Джен еще чувствовала хотя бы намек на радость, то парень, кажется, и близко не был счастлив. От этого девушке стало так сильно обидно, что она не сдержала слез, позорно всхлипнула и разрыдалась. Ее тут же сгребли в охапку и усадили на колени. Джен уже привычно за последние месяцы обняла его за плечи и уткнулась в шею лицом, словно в поисках защиты.
– Ну, не реви, не реви, – попросил Покровский шепотом, гладя ее по голове. – Я тоже в ужасе. Я к этому не готов… и вряд ли вообще когда-нибудь буду готов… Я всю жизнь жил с уверенностью, что дети – это большая беда и даже проклятье… у нас, в третьем мире, дети вообще не одобряются… Может, само рассосется? – выдал он замечательную идею.
– Через девять месяцев точно рассосется, – сквозь всхлипы сказала Джен, еще сильнее обнимая его за плечи.
В его объятиях она чувствовала себя защищенной даже сейчас, когда он явно не был счастлив от происходящего. И только в его объятьях она чувствовала, что может позволить себе быть слабой и беззащитной, зная, что в обиду он ее не даст.
На некоторое время они снова замолчали. Джен продолжала жалобно всхлипывать, но успокаивалась, чувствуя, как он то гладит ее по голове, по спине, то рассеянно целует волосы и щеку. В этих простых действиях любви было намного больше, чем в страстных поцелуях.
– Но почему тебе так плохо? Фера ведь и правда чувствует себя хорошо… – через некоторое время вновь заговорил Покровский.
– Во-первых, я не Фера, – хмуро ответила Джен, рисуя узоры пальцем на его плече. – А во-вторых, ты не Никита.
– А я здесь при чем?
– Лиана говорила, что первым в новом поколении Покровских обязательно рождается мальчик с силой семьи. Скорее всего, у него твоя сила, которая несовместима с моей. Поэтому мне и плохо.
– Моя сила? – переспросила Матвей, запнувшись на последнем слове. Ему было странно слышать, что у кого-то может быть его сила. Если сначала ребенок представлялся чем-то эфемерным и проблемным, то после фразы девушки он невольно почувствовал принадлежность к своей возможной частичке. – Откуда у него вообще может быть сила? Он же еще даже не человек, а клетка.
– Я не знаю, я не врач, – раздраженно ответила девушка, снова положив голову ему на плечо и крепко обнимая за плечи. – Я не буду превращаться в огонь и на всякий случай не буду пользоваться силой, – сказала она решительно, сжимая в кулаках его рубашку. – Рано или поздно это все равно случилось бы… Лиана мне уже плешь проела…
Девушка резко замолчала и одновременно с Матвеем выпрямилась.
– Ей ни слова! – единогласно решили они.