Четыре сезона - стр. 27
Энди заступил на место Брукси и проработал библиотекарем двадцать три года. Он употребил ту же силу, с какой ранее подчинил себе Байрона Хэдли, чтобы раздобыть все необходимое для библиотеки, и на моих глазах комнатушка, пропахшая скипидаром (до двадцать второго года в ней держали банки с краской и с тех пор по-настоящему даже не проветрили) и уставленная одними дайджестами и выпусками «Нэшнл джеографик», превратилась в лучшую тюремную библиотеку в Новой Англии.
Он действовал не спеша. На двери появился ящичек «Учет читательских предложений», и Энди терпеливо выбраковывал карточки с остроумными пожеланиями типа ДАВАЙТЕ КНИШКИ ГДЕ ТРАХАЮТ или ПОСОБИЕ ПО ИЗ ВРАЩЕНИЯМ. Он заказывал то, что отвечало более серьезным запросам. Списался с крупнейшими книжными клубами Нью-Йорка, и два из них – «Литературная гильдия» и «Книга месяца» – стали высылать ему все бестселлеры по экземпляру с максимальной скидкой. Он выяснил, что существует информационный голод на такие невинные увлечения, как поделки из мыла, резьба по дереву, фокусы и пасьянс. Он раздобыл соответствующую литературу. И, конечно, Эрла Стэнли Гарднера и Луиса Ламура, самый ходовой товар во всех тюрьмах. Есть две темы, которые никогда не приедаются заключенным: судебные разбирательства и жизнь на воле. А еще – что было, то было – он держал под конторкой коробку с дешевыми изданиями, содержащими «клубничку», выдавал их не каждому и следил за тем, чтобы книги возвращались в целости и сохранности. Впрочем, их быстро зачитывали до дыр.
В пятьдесят четвертом он начал слать запросы в сенат штата в Огасте. Стаммас, ставший к тому времени начальником тюрьмы, всячески подчеркивал, что Энди для него «свой парень». Он вечно околачивался в библиотеке, смолил с ним одну сигаретку и даже, случалось, по-отечески обнимал за плечи или похлопывал по спине. Этим он нас не мог ввести в заблуждение. Энди Дюфрен ни для кого не стал «своим парнем».
Так вот, Стаммас просвещал Энди, что на воле тот, возможно, и был банкиром, но та жизнь осталась в прошлом, и ему пора уже свыкнуться с новой, тюремной. Этой компашке бизнесменов-республиканцев из Огасты пиши не пиши, для них денежки налогоплательщиков, предназначенные для исправительных заведений, имели только три статьи расходов: толще стены, крепче решетки и больше охраны. Что касается сената штата, продолжал просвещать Стаммас, то обитатели Томастена и Шоушенка, Питсфилда и Саут-Портленда для них – человеческие отбросы. На то и срок дается, чтобы они хлебнули лиха, и с божьей помощью они его хлебнут по полной. А что из тюремной пайки хлеба приходится выковыривать долгоносиков, то это, извините, издержки производства.