Четыре овцы у ручья - стр. 13
– Да простит меня госпожа за поздний визит. Если госпожа позволит, я хотел бы поговорить с господином Джамилем Шхаде.
– Его нет дома, – ответила она, взирая на меня сверху вниз, как королева на смерда.
– Вы его жена?
Она усмехнулась:
– Благодарю вас. Получать комплименты приятно даже от оккупантов. Я его мать. Что вам нужно?
– Вот повестка… – Я поднялся по ступенькам и протянул ей конверт. – Он приглашается на беседу. Там все написано.
Женщина взяла конверт и повертела его в руках, как будто сомневаясь, выбросить сразу или погодить.
– Я отдам это Джамилю, – сказала она. – А дальше уже он сам решит, что с этим делать. Может, порвет, а может, бросит собакам.
Я снова поклонился:
– Конечно, госпожа. Спасибо, госпожа. Пожалуйста, передайте вашему сыну, что мы не гордые. Если кто-то не идет к нам, мы приходим к нему. Как Мухаммад и гора из той известной поговорки. Значит, так или иначе мы увидимся. Евреи – оптимисты по натуре. А пока – извините за поздний визит. До свидания, госпожа.
Она не ответила. Ненависти в ее глазах было достаточно, чтобы расплавить не только позолоту ворот, дверных ручек и прочих садовых финтифлюшек, но и аналогичные проявления затейливого арабского вкуса во внутреннем оформлении дворца – не приходилось сомневаться, что там золота еще больше.
Джипы у ворот на низком старте ждали, когда я выйду, и только что не переминались с колеса на колесо от нетерпения, а заметно нервничавший координатор выбранил меня за задержку. И неспроста: на выезде из деревни нас встретил настоящий град камней. К счастью, арабы не смогли полностью перегородить шоссе глыбами песчаника. Передовой джип аккуратно объехал недостроенную баррикаду; мы последовали за ним. Летящие из темноты булыжники барабанили по крыше, бортам и забранным металлической сеткой пластиковым окнам машины, так что создавалось впечатление, будто мы сидим в наглухо запаянной жестяной бочке, по которой лупят несколькими дубинами одновременно.
– Теперь видишь? – сказал координатор, когда град поутих. – Дир-Кинар – дурная деревня. Наше счастье, что они не успели поджечь покрышки, а то пришлось бы задержаться надолго. Черт бы побрал этих подростков – и что им не спится? И главное – ну какой смысл в этой дурацкой повестке? Все равно он не явится, твой активист…
«Не явится…» «Не придет…» За две недели, остававшиеся до указанного срока, я настолько привык к этому прогнозу, что не на шутку растерялся, когда на моем столе зазвонил телефон и дежурный по проходной сообщил о приходе посетителя.
– Какой посетитель? Я никого не жду.