Четвертый президент. Рассказы - стр. 13
– Как давно вы обследовались у врача, сдавали анализы, УЗИ? Отвечу за вас – давно. Однако по прибытии в ИВС на улице Петровка был сделан контрольный анализ крови – таков порядок. И вчера мне, как специалисту в области онкологии, переслали эти результаты по электронной почте. Взгляните…
Ираклий Давидович протянул Васе какие-то трафаретные формы с титульным листом, синими печатями, и заключением внизу: результаты тестирования выше нормы в 2-3 раза… У Василия стало сухо во рту, зарябило в глазах, он несколько секунд внимательно смотрел на эти столбики и строчки с циферками, но не хотел понимать ровным счетом ни-че-го. Совсем ни к месту в мозгу лингвиста зазвучали знакомые строчки:
– Ты помнишь, как все начиналось…
Видимо, ум академика не согласился воспринимать эти шокирующие новости объективно и адекватно, оберегал от страшного вывода и спасал себя и, по-дружески, самого Василия Петровича от апоплексического удара. Ломакину вдруг стало холодно, затряслись и руки и ноги, он пытался безуспешно остановить эту неконтролируемую пляску, но конечности ему уже не подчинялись. Врач среагировал быстро: налил воды в стакан и протянул его Василию. Стакан удалось удержать в руке, но кисть ходила ходуном вверх и вниз, вода расплескалась, и уже не зубы стучали по стеклу, как принято говорить, а именно стакан бил по зубам, не давая толком сделать глоток. Через минут пять, после корвалола и дыхательных упражнений под контролем Ираклия Давидовича, стало немного лучше, телесные вибрации исчезли. Василия Петровича сопроводили на кушетку, расстегнули воротник рубашки, под голову подложили маленькую подушку. С этой минуты охранники были уже не нужны, на страже уже стоял медицинский персонал клиники.
Пациента перевезли в отдельную палату, помогли переодеться в больничный наряд и уложили отдыхать. Через полчаса пришла процедурная медсестра в голубом хитоне, умело выкачала из вены три пробирки крови и унесла с собой. Оставила еще банки-склянки для анализов и рассказала что, куда и как. Все происходило будто не с ним, Василием Петровичем Ломакиным, а с кем-то другим, а сам Вася как бы наблюдал за этим со стороны на безопасном расстоянии, свесив ножки с белого облака на небе голубом. На душе была пустота, как после крупного проигрыша в казино: ни о чем не думать, ничего не видеть и ничего не слышать. Потом привезли то ли обед, то ли ужин на небольшом столике, Вася поковырял в тарелках обессоленую, безвкусную пищу, даже хлеб показался каким-то больничным. Когда увезли посуду, арестант прилег на кровать и устремил свой взор на потолок в поисках на нем трещинок и паутинок на белой краске – оценивал ситуацию. Видимо, он забылся и уснул без сновидений, когда его разбудили чьи-то шаги. Открыв глаза, он узрел демона в халате, очень похожего на Ираклия Давидовича, с бумажной папкой вроде скоросшивателя.