Четвертый поход - стр. 32
Они вошли в небольшой внутренний дворик. Старый уазик со спущенными колесами, какие-то тачки, груда парковых скамеек, метлы и лопаты, сваленные прямо на землю, словом, мерзость запустения царила здесь повсюду.
Поднявшись на трехступенчатое крылечко, Зава открыл дверь, пропустил Илью вперед, огляделся и скрылся в доме.
Первые неприятные ощущения Илья почувствовал еще в тесном коридорчике, ведущем к подвальной двери. Он словно бы окунулся с головой в затхлую воду давно нечищенного пруда. Грудь сдавило, в висках запульсировала боль, перед глазами поплыли темные пятна.
Зава тем временем открыл дверь в подвал и начал спускаться по каменным ступенькам, подсвечивая себе фонариком.
Лестница оказалась неожиданно длинной. Пролет следовал за пролетом. Спартанская простота угнетала – бурый камень ступеней, серая известняковая бутовка стен. И жуткая тишина, нарушаемая лишь пыхтением Завы да шорохом их собственных шагов.
– Прям как у этого... Вергилий... Овидий... А, вспомнил, – Данте! «Земную жизнь пройдя до половины...» Лестница в адские глубины! – попытался пошутить Илья, но Вадим зашипел на него:
– Вот только не надо сейчас юмора, особенно доморощенного! Помолчи...
Спустившись метров на тридцать, друзья остановились у низкой железной двери.
– Все... – тяжело дыша, прохрипел Вадим, опираясь рукой о стену, – дальше пойдешь один... Мне туда... лучше не соваться... И так... чуть живой...
Внутренне содрогнувшись, Илья ухватился за холодную дверную ручку и потянул на себя. С противным скрипом дверь отворилась, открывая проход в большой темный зал, подсвеченный снизу желто-багровым светом.
В нос ударил странный запах – смесь гнили, подвальной сырости и чего-то горелого.
– Осторожнее там! К краю... к краю близко не подходи! – приглушенно крикнул в спину Илье Зава, – и не задерживайся! Посмотришь – и назад!..
Зал, а точнее, почти круглая пещера с неровным каменистым полом и бугристым, усеянным черными пятнами гари потолком показалась Илье похожей на живое существо, этакую гигантскую амебу. Она втянула в себя, поглотила маленького человечка, дерзнувшего нарушить ее уединенный покой, и теперь Илья двигался в прозрачном чреве амебы, приближаясь к ее ядру.
Ядро это представляло собой большую пологую воронку, расположенную почти в центре. Багровый свет шел из глубины воронки, и запах гари исходил, видимо, оттуда же.
«Кубло, – понял Илья. – Слово-то какое мерзкое! Господи, если москвичи узнают, какая жуть находится у них под ногами...»
Но оказалась, что все увиденное до этого жутью не было. Жуть началась, когда Илья приблизился к краю воронки и заглянул вниз...