Четвертый корпус, или Уравнение Бернулли - стр. 29
Ближе к двенадцати планерка закончилась для всех. Еще никто ничего не успел натворить, поэтому не было смысла растягивать ее до часу, а то и до полвторого, как это иногда бывает.
– Нет, ну ты слышала?! – Анька спрыгнула на одной ноге по широким ступенькам и, оказавшись на асфальтовой дорожке, продолжила: – «Александр, сделайте мне на открытии смены приятно!» А он ей такой: «Нонна Михайловна, вам очень трудно сделать приятно». А она ему: «Вы вожатый, Александр, и вы должны уметь делать мне приятно».
Наверное, я отреагировала на это замечание не так бурно, как следовало, а именно не начала махать руками, как Анька, и обвинять Нонну Михайловну в домогательствах к Сашке. Анька обиделась. До корпуса Виталика мы шли молча, но для нее это было такой страшной пыткой, что она наконец сдалась.
– Ну поговори со мной о нем, пожалуйста! – Анька села на скамейку под шапками белой сирени и показала на место рядом с собой. Не заметив подвоха, я села. – А я с тобой поговорю о Ринате.
Анька хлопнула густо накрашенными ресницами и как ни в чем не бывало уставилась на меня. Ее кудри и веснушки в свете фонаря стали фиолетовыми, в нос ударил сладкий и липкий запах белой сирени.
– Кто он такой, чтобы о нем со мной говорить?
Анька обрадовалась тому, что разговор все же начался, и даже забыла о Сашке.
– Он тот, кто тебе понравился. Этого достаточно. – Теперь она смотрела на цветы сирени, которые щекотали открытые плечи. – И это очень кстати, потому что если у нас что-то получится с Сашкой, то мне было бы спокойнее, если у тебя тоже кто-то будет.
– Ах, в этом дело! Тогда он мне не понравился. Он для меня слишком взрослый!
– Взрослый?! – Анька засмеялась. – Ну ближе к тридцати ему. А Вилле твоему сколько?
Задела за живое.
– Вилле двадцать восемь. И он, на минуточку, финн и рок-музыкант. – Я подняла указательный палец и многозначительно потыкала им куда-то в небо.
– Если тебе нравятся мужчины другой национальности с экзотическими профессиями, то Ринат – то что надо: татарин, который работает охранником в пионерском лагере. Или ты имеешь что-то против татар?
Я не имела ничего ни против татар в целом, ни против Рината в частности, но Анька продолжала смеяться, а поговорить о нем, возможно, и хотелось, но не так.
– А ты заметила, как быстро Сережа уложил детей спать? – попыталась я сменить тему.
Анька перестала смеяться, но все равно надула щеки, чтобы не случилось новой истерики. Как быстро Сережа уложил детей спать, не заметил никто, потому что в это время Женька лично собирал нас на планерку, чтобы мы не явились туда «одетые, как деревенские клуши».