Четвертый Кеннеди - стр. 76
Тереза Кеннеди изучала лицо Ябрила. Его карие глаза казались прозрачными и располагающими, улыбка делала его смуглое тонкое лицо почти мальчишеским. Ее воспитывали доверять окружающему миру, людям, собственному восприятию и своим убеждениям. Она видела, что этот человек искренне верит в то, что делает, и, как ни странно, он внушал уважение.
Ее отказ был вежливым.
– То, что вы говорите, может быть, и правда. Но я никогда не сделаю ничего, что огорчит моего отца, – она помолчала, потом добавила: – И не думаю, что ваши методы разумны, что убийства и террор что-нибудь изменят.
При этих ее словах он ощутил волну презрения, однако ответил ей вежливо:
– Израиль создан благодаря террору и на американские деньги. Вас этому не учили в вашем американском колледже? Нас выучил Израиль, но без вашего лицемерия. Наши арабские нефтяные шейхи никогда не были так щедры на деньги для нас, как ваши еврейские филантропы по отношению к Израилю.
– Я верю в государство Израиль, – заявила Тереза Кеннеди, – и я также верю в то, что народ Палестины должен иметь свою родину. Я не имею никакого влияния на отца, мы вечно спорим. Но ничто не может оправдать то, что вы делаете.
Ябрил начал терять терпение.
– Вы должны осознать, что вы в моей власти. Я предъявил свои требования, и после назначенного мною срока каждый час будут расстреливать одного заложника. И вы будете первой.
К удивлению Ябрила, у нее на лице не было страха. Или она глупа? Может ли такая благополучная женщина оказаться столь мужественной? Ему стало интересно выяснить это. До сих пор с ней обращались хорошо, изолировав в салоне первого класса, и стража вела себя по отношению к ней подчеркнуто уважительно. Она выглядела очень сердитой, но успокаивала себя, попивая чай, который он ей приготовил.
Она взглянула на него, а он обратил внимание, как строго ее светлые волосы обрамляют тонкое лицо. Вокруг глаз у нее лежали темные тени, губы не покрашены, чуть розоватые.
– Два моих двоюродных дедушки были убиты такими, как вы. Моя семья знает, что такое насильственная смерть, и мой отец беспокоился обо мне, когда стал президентом. Он предупреждал меня, что в мире существуют такие люди, как вы, но я не хотела ему верить. А теперь мне любопытно, почему вы ведете себя как негодяй. Неужели вы думаете, что можете напугать весь мир, убив молодую девушку?
Возможно, и нет, подумал Ябрил, но я организовал убийство Папы. Она этого пока не знает. На какой-то миг его одолевало искушение рассказать ей о своем грандиозном замысле. О том, как он подорвет власть, которую все боятся, власть великих держав и великих религий. Как он покажет, что страх человека перед властью можно разрушить отдельными террористическими актами.