Четки Изабеллы Кастильской - стр. 22
Реакция у меня хорошая, опять-таки я ее долго тренировала, жизнь заставила.
Что-то такое отразилось в его глазах, какая-то давнишняя не то боль, не то просто неприятное воспоминание.
Студнев остановился и молча погладил себя по щеке.
– Я не понимаю… – растерялась я, точнее, сделала вид.
– Да посмотрите же на себя! – Казалось, он потерял терпение.
Я повернулась к зеркалу, что висит у нас в офисе в углу рядом с вешалкой. На левой щеке багровела глубокая царапина, но кровь уже засохла, превратившись в ржавую корочку.
Надо же, я так торопилась уйти из квартиры, что даже в зеркало не посмотрела. Наверное, поцарапалась, когда по кустам ползала.
– Это то, что я думаю? – холодно осведомился Студнев.
– Ну да, – я поникла головой, и, наконец, пришли слезы, – я потому и ушла…
Сумка выпала из рук, точнее, я сама ее выпустила, чтобы закрыть лицо руками, и в щелочку между пальцами мне было видно, что начальник растерялся. Ну, как всякий мужчина, он не выносит женских слез. Только одни начинают жалеть, а другие тут же орут, чтобы немедленно прекратила рыдать.
Рыдать я не собиралась, это был бы уже перебор. К тому же начальник далеко не дурак, он бы заметил, что рыдания фальшивые.
Вот не спрашивайте, откуда я это знаю, вот чувствую – и все. А я своей интуиции доверяю, хотя она меня и подводила пару раз.
– Ну-ну… – пробормотал Студнев, – ну что вы, Лидия…
Он с самого начала говорил не Лида, а Лидия, и, кажется, ни разу не сбился.
– Сергей Сергеевич, – торопливо выпалила я, шагнув к нему, – может быть, вы позволите мне переждать здесь до утра? Может быть, я подремлю в уголке на стуле… – Я села на этот стул и скорчилась как можно неудобнее.
Очевидно, это оказалось последней соломинкой, которая, как известно, переломила спину верблюда, в данном случае, «верблюда» звали Сергей Сергеевич.
– Ну, зачем же в уголке, – протянул он нехотя. – Зачем на стуле. Вы можете отдохнуть у меня в кабинете, на диване…
Тут он почувствовал, что его слова можно понять превратно, и поспешно добавил:
– Я все равно уже собирался уходить.
И давно пора, а то уж засиделся на рабочем месте…
Но вслух я, разумеется, ничего не сказала.
Вряд ли он действительно собирался уходить, когда я пришла, – но тут и правда быстро собрался, сложил свои бумаги в портфель и направился к выходу. Но уже у самой двери остановился, обернулся и смущенно проговорил:
– Только, Лидия, я вас очень прошу – пожалуйста, поднимитесь раньше начала рабочего дня. И уберите следы вашего… отдыха. А то пойдут какие-нибудь разговоры. Как вы понимаете, мне они ни к чему. Да и вам, я думаю, тоже.