Честное слово - стр. 4
Так, прижавшись друг к другу, они, казалось, забыли весь мир… А мир смотрел на них. Все больные были удивлены: значит, у этой молоденькой, чёрненькой больной есть дочь… Прасковья Ивановна, взглядывая на эту немую сцену, то и дело отирала слёзы и качала головой. Её девочка, весёлая, живая, не могла посидеть ни минутки спокойно: то она вертелась на кровати, то бросалась на шею отца, то заигрывала с матерью, перебирая её косы, и её звонкие взрывы смеха оглашали палату.
– Не шали, Параня! Здесь, доченька, нельзя баловать… Видишь, тут больные… – уговаривала её мать.
Но Параню угомонить было трудно, и она вертелась, как юла.
– Не балуйся ты! – строгим окриком отозвалась бабушка и дёрнула девочку за ухо.
Та бросилась к матери и собралась плакать.
– За что же вы её, маменька? Ведь она глупая…
– Высечь её надо, баловницу! Такая вольница…
Девочка притихла, припав на грудь матери.
Курчавая соседка сидела по-прежнему, прижавшись к своей девочке. Они обе молчали, высказав всё, что наболело на душе. Женщина, которая привела девочку, была совершенно безучастна. Это была совсем простая женщина, бедно одетая, в ситцевом платке на голове. Прасковья Ивановна всё время говорила с мужем и со свекровью вполголоса о своих делах.
– С графским бельём справились? – спрашивала она.
– Справились. Были довольны. Только что-то там одну рубашку не так выгладили, так вернули, – ответил ей муж.
– А я Дуняшку кривую рассчитала… Как ты хочешь, Паша… Видеть её не могу, – сказала старуха.
Прасковья Ивановна приподнялась и заговорила взволнованно и огорчённо.
– Ну, зачем вы это сделали, маменька? Девушка она хорошая, тихая… Зачем вы без меня распорядились?
– Такая копунья, растеряха, разиня… Просто выводит из себя. Выгнала её! Не могла…
– Нет уж, маменька, вы без меня моих мастериц не трогайте. И Дуняшу верните… Она работает тихо, да зато исправная…
– Ну, что же, корми дармоедов, коли охота… Твоё дело… А по-моему и не глядела бы я на таких работниц!
– Нет, уж вы её оставьте… И в моё дело не вмешивайтесь.
– Не вмешиваюсь, голубушка, и так не вмешиваюсь… Ну, а без тебя должна же я распорядиться, коли непорядки вижу…
– Дуняшку жалко. Она много горя видела с малолетства. Работает тихо, правда, да зато и меньше получает. Пошлите за ней, маменька.
Старуха была недовольна и, надувшись, отвернулась.
Муж поспешил успокоить жену: «Пошлём, пошлём… Как скажешь, так и будет. Ты хозяйка, твоё дело. Не думай об этом…»
Соседка и её девочка сидели обнявшись и снова тихо шептали что-то друг другу на ухо. Курчавая больная глаз не спускала со своей девочки, и её грустные глаза поминутно застилались слезами.