Честь вайнаха - стр. 14
«Значит, раненый настолько плох, что переносить его куда-то невозможно, – сделал неутешительный вывод Алихан. – Надеяться на то, что шайтаны скоро уйдут, теперь уже не приходится. И готовятся к обороне они, видимо, не зря… Ждут федералов, вот потому и готовятся…»
Взглядом опытного разведчика он снова обвёл двор. «Федералам трудно придётся, – заработала мысль, оценивая обстановку. – При атаке полягут многие. У шайтанов будет огромное преимущество при обороне. Всё, что внизу, отлично просматривается и простреливается. Сзади к дому не подобраться. Задней своей частью он „прилеплен“ к высоченной горе, за которой пропасть. Федералам остаётся только обрушить на дом всю имеющуюся у них в наличии огневую мощь и похоронить всех нас под обломками. Надо подумать над тем, что делать и как быть… Хорошо, что Лизу отправил пасти овец. Надо бы с внуком поговорить и… уговорить его бежать отсюда, пока не поздно…»
– Ну, вот и всё, – закончив операцию, сказал капитан Болотников. – Я сделал всё, что мог.
– Почему ты так говоришь? – насторожился Габис. – Ты не уверен, что он выживет?
– Ни один хирург никогда до конца не уверен в благополучном исходе, – ответил Болотников. – Раненый потерял слишком много крови, и я удивляюсь, почему он вообще всё ещё жив. Трудно судить, как поведёт себя его ослабленный организм, сможет ли он преодолеть тот послеоперационный кризис, который раненому ещё предстоит пережить.
– Ты извлёк из него все пули? – сузил глаза Габис. – Или кое-что оставил?
– Я извлёк из него всё, что нашёл, – ответил капитан. – Три пули, две из которых я обнаружил в груди, и одну в плече. Его надо немедленно перевезти в ближайшую больницу, или до утра он может и не дожить.
– Умрёт он, подохнешь и ты, – пообещал с мрачным видом Габис и склонился над арабом: – Ты слышишь меня, Вахид?
Осталось неизвестным, услышал ли его раненый. Он лишь издал какой-то неясный звук, тяжело дыша и сверля неподвижным взглядом потолок над собой.
– Рекомендую сделать ему несколько кубиков обезболивающего, – сказал Болотников. – Сейчас он испытывает мучительную боль, так как пережил очень серьёзную операцию.
– Вот препараты, ты и делай, – хмуря лоб, буркнул Габис. – Сейчас ты здесь главный врач…
По истечении четверти часа после инъекции раненый успокоился, и его дыхание стало ровным.
– Где мы? – прошептал он, посмотрев на пристально наблюдавшего за ним Габиса осмысленным взглядом.
– В надёжном месте, – живо ответил боевик.
– Мы отступили?
– Пришлось…
– Насколько тяжело я ранен?
– Трудно судить, – пожимая плечами, сказал Габис. – Хирург сделал тебе сложную операцию, извлёк из тела все пули, и… Ты будешь жить, господин Вахид.