Честь имею - стр. 21
В одной говорилось, что податель сего документа Алекс тан эль Зорга является кентийским графом по праву рождения. Короче, по всей вероятности, это была местная разновидность паспорта.
Вторая грамота по сути являлась рекомендательным письмом к императору Альторну Второму, с просьбой, если я обращусь к нему, использовать меня по своему усмотрению.
Перстень являл собой отличительный знак моей принадлежности к дворянскому сословию, а также являлся личной печатью. По кругу шла надпись «граф эль Зорга», а в центре красовалась оскаленная морда тарга – самого сильного зверя в наших кентийских горах.
Вытащив меч, я прочел и ту надпись, что шла по лезвию клинка: «Честь превыше всего» – это был девиз нашего рода.
Уложив все обратно и упаковав, я решил лечь спать. Правда, заснуть долго не мог, ворочался и думал, снова ворочался и снова думал. Как оно тут сложится? Являясь хорошим инженером, да и офицером неплохим, я бы мог многое принести в этот мир… Но будет ли это востребовано? Человеческая лень и инертность мышления всегда замедляли процесс технической эволюции, а зачастую являлись и антагонистами этого процесса… Хотя и жизнь в империи я начинаю не с низкого, так сказать, старта и не простолюдином, а графом, пусть и другого государства. Но все равно на душе было тревожно.
Проснулся, когда солнце уже встало. Поплескавшись в тазу, изображающем умывальник, спустился вниз. Не успел еще сесть за стол, как подлетела хорошенькая подавальщица и, с любопытством глядя на меня, затараторила, что есть на завтрак – прям ходячее меню. Выбрал яичницу из трех яиц на сале и горячий травяной напиток.
Все то время, что я находился в этом мире и новом теле, я испытывал какую-то эйфорию и постоянное приподнятое настроение. Поэтому, позавтракав, улыбнувшись и поблагодарив подавальщицу, кивнул Марте и отправился на рынок. В отличие от вчерашнего дня, там было шумно, везде сновали покупатели, мелкие торговцы-лоточники, какие-то оборванцы и просто обыватели. Воздух был полон запахов цветов, немытых тел, пота, гнили, пряных приправ и еще черт знает чего, и все эти ароматы сливались в один, который продирал до слез.
Стараясь как можно меньше обращать внимание на эту смесь шума и запаха, я двигался в направлении участка, где продавалась живность. Кони были – не сказать что много, но по крайней мере выбрать было из чего. Мне приглянулся рыжий трехлетка по кличке Ветерок, уже объезженный под седло и, как сказал купец, что его продавал, быстрый и очень спокойный конь. Такой, какой мне и нужен. Я не считал себя супернаездником и с необъезженным буйным конем хрен бы справился. Обговорив всё с продавцом и отдав задаток в одну серебрушку, я договорился, что он пригонит коня к вечеру на постоялый двор, где и произойдет окончательный расчет.