Чеснок. Роман-прозрение - стр. 50
– Лапал! – Витька вырвался из объятий отца Андрея, и теперь, сопя, заправлял в брюки выбившуюся рубаху.
– Молодой человек! Виктор, если не путаю, – обратился Теребянко к Витьке, – это недоразумение. Не станем портить праздник молодожёнам.
Андрей всё это время сидел, положив локоть на стол, и смотрел на происходящее со стороны.
Тут он поднялся, оказался выше всех ростом и шире в плечах даже старшего брата Коробкина.
– Пойдём, сказал он Витьке, и вы, Борис Борисыч, присоединяйтесь, выпьем мировую. Спасибо обоим. А то действительно, – он прищурился, – Женщины уже волновались, что за свадьба без драки! Теперь традиция соблюдена, пора и закусить.
Все рассмеялись. И после этих слов Андрея сразу стало всем спокойно и хорошо. Пионеры опять обхватили девушек и закачались под музыку, а остальные вернулись за стол.
– Молоток, Англичанин! – Теребянко улыбнулся и протянул Андрею руку, – способность остановить или не допустить драку – хорошее умение на северах. Уверенность у тебя есть, мощь внутренняя. Продолжай в том же духе. Погоди, мы из тебя здесь начальника сделаем. Умеешь с людьми разбираться.
– С людьми умею. С собой не получается, – ответил Андрей и встретил вопросительный и внимательный взгляд Теребянко.
10
В день приезда начальника и Коробкиных, буровую запустили в пять утра, и уже успели пройти до завтрака семь с половиной метров.
Вездеходчики с ночи гнали машины по тундре, а потом пробирались через проплешины тайги с той стороны водораздела по старой вездеходной дороге, выходящей на просеку. Рыканье двигателей стало слышно во время завтрака. Дейнега вдруг замер, перестал стукать ложкой о дно своей персональной эмалированной миски и поднял вверх палец, призывая к вниманию. Ветер донес эхо перегазовок со стороны Заостренной.
– По реке что ли идут? – покачал головой Трилобит, – Странно.
Все знали, что по реке в этих местах вездеход не пройдет. Каждые двести метров реку била судорога перекатов и берега сжимались в узкий каньон. Но это было только далёкое эхо, по многу раз отражённое от каменных рёбер гряды. Лишь через тридцать минут, подминая под себя тонкие, невезучие берёзки, в трёх сотнях метров от лагеря выбрались из тайги на просеку два желтушного цвета экспедиционных ГТТ и один грязно-зелёный МТЛБ, тот, что тут называли «лягушка» и который считался персональным транспортом Теребянко. Разбрызгивая вокруг себя роскошное рычание двухсотсильных движков, вездеходы, по заросшей просеке, что по ровному просёлку, ринулись в сторону балков.
– Торопятся. Вон, как дымом пыхают, – проворчал Трилобит, встал из-за стола и отхлебнул какао из алюминиевой кружки с обмотанной изолентой ручкой, – Видать, Филиппыч уже спозаранку водил нахлобучил. Жди, Англичанин, и тебе сейчас прилетит от щедрот начальства.