Червоточина - стр. 48

Бессонов кивнул, не отводя взгляда от рук знакомой, державших карты.

– Какие у него глаза и волосы?

– Глаза? Да я точно и не знаю… Но не карие точно. Скорее, темно-серые. А волосы – русые. Но тоже темные.

– Он смуглый?

– Нет.

– Значит, Рыцарь Мечей, – непонятно произнесла Зоя Ивановна, вынула какую-то карту, а потом сказала громко и четко: – Скажите, что сейчас с Николаем Бессоновым, где он находится? – и принялась тасовать колоду.

Геннадий Николаевич с недоверием, но в то же время с интересом наблюдал, как его давняя приятельница манипулирует с загадочными картами: вынимает какие-то, раскладывает непонятным образом на столе, снова тасует, снова достает и выкладывает то выше прежних, то сбоку, то вертикально в ряд… Наконец, закончив манипуляции, Зоя Ивановна принялась внимательно изучать расклад, а потом с затаенной тревогой, но в то же время удивленно посмотрела на Ничиного отца.

– Твой сын жив. Но он сейчас в трудном положении. На нем лежит большая ответственность, и он должен взять на себя непростые обязательства. Если он справится с этим грузом, не изменит себе, не потеряет надежду и веру в добро – он победит, и все будет хорошо.

– Но где же он, где?! – вскочил Геннадий Николаевич.

– Он там, где все не так. Безумно далеко и очень близко. Он рядом с Соней и… будет с ней долго. Возможно, всегда.

Нича невольно крякнул. Даже заветное «ничо так» не смог из себя выдавить.

Соня с Витей не могли со своего места видеть то, что увидел Нича, и причина его молчания и бездействия им показалась странной. Во всяком случае, Соне, которая спросила:

– Так мы едем? Что-то мне здесь становится неуютно…

– Там… – сглотнул Нича, – вон… – Он хотел сказать что-то еще, но горло снова пересохло, да и мысли куда-то разбежались. Или, наоборот, попрятались.

– Что «вон»?.. – поднялась Соня и подошла к водительской кабине. Нича показал пальцем – что. Точнее, кто.

Этот «кто» стоял посреди дороги перед маршруткой и не сводил с Ничи колючих, словно острые льдинки, глаз. Мощную голову зверь чуть наклонил, и пристальный взгляд исподлобья добавлял ощущения неприятного холода, от которого у Ничи вдоль позвоночника скатилась струйка пота.

– Ого, – выдохнула наконец Соня. – Нормалек! Да мы тут не одни…

– Что вы там увидели? – заинтересовался Виктор и тоже перебрался ближе к кабине.

Волк мгновенно перевел взгляд на новое действующее лицо и оскалил зубы. Возможно, он и зарычал при этом, но через стекло звуков не было слышно.

– Ты ему не понравился, – прошептала Соня, оглянувшись на Виктора.

– А я? – спросил Нича, к которому вернулась способность говорить, чего нельзя еще было сказать о способности здраво мыслить.