Червонец - стр. 31

– Так я же этого Червонца и благословил тогда на тот же червонец. Как в воду глядел: суд оценил раскрытый мною его очередной уголовный подвиг ровно на десятку, копеечка в копеечку! Снайперское попадание, иначе не скажешь! За успешное, да ещё и досрочное расследование этого дела я был отмечен вышестоящим руководством как перспективный специалист.

– Простите, а вы абсолютно, прямо на сто процентов убеждены, что Червонец, извиняюсь, Десяткин, виновен в том преступлении?

– А как же, дорогой мой! Да на все двести, если уж в процентах выражаться. Насколько я помню, чёткие отпечатки его пальчиков были без труда зафиксированы экспертом-криминалистом на идеально гладкой поверхности булыжника, ударом которого по голове был убит так называемый турист-альпинист во время обоюдной пьяной потасовки при свидетелях.

– Альпинисты разве пьют в походе? И почему «так называемый»?

– Альпинист я имел в виду в кавычках, поскольку было всё это сомнительное сборище дельцов-авантюристов вовсе не профессионалами такого мужественного занятия, как покорение горных вершин, а так – приезжими с разных концов страны барыгами. Зимой это скупщики добываемых охотниками-браконьерами природных ценностей вроде пушнины, рогов и прочего, а в тёплое время года – частным образом промышляющие мумиёшники23, лазящие по труднодоступным пещерам, в которых мумиё добывается сырцом, то есть отколупывается вместе с кусками скальных пород, а потом, после отмокания и растворения в воде элементарно выпаривается простейшим способом водяной бани. Да ещё, кроме пещер, лазают эти проходимцы-спекулянты по гребням гор, где произрастают другие дары природы вроде золотого корня24 и прочих женьшенеподобных растений. Слыхали, надеюсь, об этих корешках да снадобьях, продаваемых из-под полы за немалые деньги в аптеках крупных городов? Вот, Червонец ваш, как абориген, ориентирующийся в горах не намного хуже, чем мы с вами в уголовном процессе, и нанялся в одну из таких шаек проводником. В материалах дела, точно помню, есть сведения о том, что все без исключения участники той палаточной ночёвки были хоть чуть, да «под мухой». И ни один из них, уверяю вас, не заслуживает ни малейшего нашего с вами беспокойства, тем более задним числом, когда столько уже лет прошло. Они и сами-то всё давно забыли, если живы ещё, конечно… Производственные и общественные характеристики на каждого из них, имеющиеся также в деле, – я сам их запрашивал и перепроверял, – не самые лестные. А на Червонца – так, вообще, ниже всякой критики. Конченым человеком этот антиобщественный элемент был ещё тогда.