Чертовски неправильное свидание - стр. 3
– Давай же, Оливия, – прошипела мама отчаянным и напряженным голосом. Она стояла позади меня, ее руки лежали на моих плечах тяжелым грузом и подталкивали меня сделать шаг вперед. – Пой.
Когда я снова взглянула на строгих мужчин в деловых костюмах, почувствовала себя мышкой, оказавшейся в комнате, полной голодных котов. То, как они смотрели на меня… Их внимательные взгляды впились в мою фигурку, будто пытаясь заглянуть мне в душу. Мама говорила, что это важные люди из звукозаписывающей компании. Неужели все богатые люди такие… устрашающие? Они даже были намного страшнее директора моей школы, мистера Генри.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь найти в себе смелость начать. В комнате было так тихо, что я могла слышать гул флуоресцентных ламп над головой. Я зажмурилась и начала петь, мой голос дрожал, как лист на ветру.
Но что-то пошло не так. Слова застряли у меня в горле, и голос дрогнул. Я не могла дышать – казалось, начала задыхаться. Сердце заколотилось в груди, и мне не осталось ничего, кроме как открыть глаза и увидеть, что мужчины все еще наблюдают за мной с непроницаемыми лицами.
Слезы навернулись на глаза, и мне захотелось выбежать из комнаты и спрятаться. Но я не могла. Мама сказала, что это наш шанс, и мне нельзя было ее подвести. Я только и делала, что подводила ее.
Я попыталась снова запеть, но вышел лишь тихий, дрожащий шепот.
Мужчины переглянулись, некоторые из них покачали головами. Один из них прочистил горло, и все встали.
– Я думаю, мы увидели все, что нам нужно. Она милый ребенок, – сказал один мужчина, выходя из комнаты. Он был единственным, кто хоть что-то сказал.
Мамины ногти тут же впились в плечи, пронзили все тело болью. Я чувствовала ее гнев и была в ужасе от одной мысли о том, что произойдет, когда мы уйдем отсюда.
– Она просто нервничает! – практически прокричала она мужчинам в костюмах, когда они выходили один за другим. – Она может петь, я клянусь.
Но мужчины просто продолжали идти, их дорогие туфли стучали по кафельному полу. Мама отпустила мои плечи и сделала несколько шагов вслед за ними, ее голос был умоляющим и отчаянным. Я осталась стоять на месте, мне было неловко и стыдно. Я чувствовала себя раздавленным жуком.
Дверь за мужчинами захлопнулась. И затем наступила тишина.
Темная, ужасная тишина. Казалось, это конец.
Мама стояла неподвижно, ее губы сжались в тонкую линию, а лицо покраснело. Все ее тело дрожало, а глаза намокли от слез.
Она не смотрела на меня. Но, может, от этого было только хуже. Я была худшей дочерью в мире.
Мама молчала несколько долгих, мучительных минут.