Чёртов узел - стр. 9
Джинсы и пиджак он продал у пивной, расплатился с долгами, снял с забора отсыревший свитер, в слесарке нашел чьи-то старые брюки и свои же сапоги с пересохшими, жесткими портянками.
Индеец денег в долг не дал, но сказал завскладу, чтобы отоварил продуктами под запись. Уже когда загрузили машину, бросил в кабину поношенный энцифалитный костюм:
– Осваивай новый участок, бичара!
Алик разгрузил машину недалеко от устья горного ручья, впадавшего в бурную реку Байсаурку. Здесь, через нее, был бревенчатый скотопрогонный мост, а в пади, из которой вытекал ручей, лес. Как всегда после города, Алику в радость было оказаться хоть на другой планете, лишь бы рядом был лес. Разумный и деловой чикиндист – а в конторе были и такие – разбил бы лагерь и построил жилье прямо возле дороги, чтобы был подъезд к самому крыльцу, но Алик перетаскал на себе добрую четверть тонны груза к первым елкам, там поставил палатку, развесил на нижних сучьях деревьев мешки с продуктами.
Разбив лагерь, он развернул лист ученической тетради, на нем была схема, срисованная с карты в кабинете управляющего. Среднее течение горной реки походило на кривизну ятагана. Покрытый лесными массивами крутой правый берег был расколот двумя длинными ущельями, левый – скалист и лыс: несколько коротких и крутых падей на схеме казались зазубринами клинка. Прежде чем строить избушку, надо было осмотреться.
Ночью дул ветер с ледников, трепал палатку, попискивали мыши возле продуктов, ухала на скалах сова. Алик курил, выглядывая из-за полога, осторожно стряхивал пепел в спичечный коробок. Немного жаль было пропитых денег, не совсем приятно вспоминался загул, но он снова был в горах, и от сознания, что в город его потянет нескоро, на душе было легко и спокойно.
Сквозь шум ветра и клокотание ручья он вдруг уловил странный звук, похожий на приглушенный человеческий голос. Осторожно вылез из спальника, откинул полог палатки, вглядываясь в ветреную темень, прислушался. Мерцали размазанные облаками звезды, луны не было. Звук повторился. Хрустнула ветка, светлячком мигнул вдали луч фонарика, потом еще раз, уже ниже. Кто-то переходил ручей. Алик сплюнул от досады: вот тебе и тихое место – даже по ночам кто-то шляется.
Он проснулся в сумерках от далекого хлопка выстрела, и тут же громче отозвалось у скал эхо. Кашляя и зевая, Алик вылез из палатки. Весенняя свежесть пахнула в лицо, зябко потекла под одеждой. Прозвучал еще один выстрел, затем охнуло эхо в той стороне, где ночью укала сова. Алик вытащил из-под одежды двенадцатикратный бинокль, чуть поднялся по тропе, волоча за собой меховой жилет, сел на него, упершись локтями в колени, стал осматривать склон. Двое охотников копошились у кромки снега, возле одинокой ели. Кого-то они там подстрелили. Алик спустился к лагерю, выплеснул из котелка остатки вчерашнего чая, зачерпнул воды из ручья и стал разводить костер. Позавтракав, закурил, откашлялся и вернулся к меховому жилету, на котором лежал бинокль.