Чертополох. Излом - стр. 55
Мальчишка осторожно коснулся здоровой рукою лубков, в которые была забрана половина его тела, скользнул пальцами по плотно примотанной льняными бинтами к торсу руке… Он разбился, и его мир тоже разлетелся на тысячи осколков, которые теперь уже никак не собрать… Что ему делать?..
Из горьких размышлений Олдера вывел неожиданный визит матери. Окликнув сына, она было хотела подойти к его кровати, но так и замерла посреди комнаты, столкнувшись с усталым, безнадёжным взглядом Олдера. На какой-то миг Олинии показалось, что на неё смотрит не собственный ребёнок, а познавший всю горечь жизни старик, но потом она совладала с собой и привычно улыбнулась:
– Как ты себя чувствуешь, сынок? Лекарь сказал, что всё обошлось…
Олдер вздохнул.
– Не надо, мама… Я ничего не скажу отцу, а теперь – уйди. – Тихий, словно бы неживой голос сына вновь пригвоздил Олинию к месту, но она всё же попыталась возразить.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь, сынок… Ты вообразил себе что-то, но я…
– Уйди! – В этот раз голос не желающего разговаривать с матерью Олдера прозвучал уже громче и злее, а когда Олиния не вняла и этому предупреждению, в неё полетела одна из покоящихся на кровати сына подушек.
– Не хочу тебя видеть! – Крик мальчишки подхлестнул Олинию, точно плеть, – она покинула комнаты отпрыска с почти неприличной поспешностью, а Олдер, взглянув на захлопнувшуюся за матерью дверь, без сил повалился на кровать и закрыл глаза. Резкое движение немедля отозвалось обжигающей, острой болью в искалеченной половине тела, и Олдер почувствовал, что его ресницы намокли от внезапно вскипевших слёз.
Впрочем, долго пребывать в одиночестве ему не пришлось – ресницы мальчишки все еще были тяжёлыми из-за солёной влаги, когда дверь в его комнату вновь тихонько скрипнула. Олдер, думая, что это служанка пришла забрать так и не тронутый им завтрак, отвернулся было к стене, но вместо ожидаемого чуть слышного шарканья подошв по полу застучали звериные когти, а ещё через миг на Олдера навалилась тяжеленная, остро пахнущая псиной туша. Открыв глаза, мальчишка оказался нос к носу с взобравшимся на его кровать Туманом, а пёс, жарко дыша, тут же принялся вылизывать ему лицо.
– Туман!.. Прекрати!.. Фу, я сказал! – отбиться одной рукой от желающего выразить свою радость пса было непросто. Тот же, в свою очередь, так воодушевлённо сопел, умывая хозяина языком, что Олдер невольно рассмеялся. Когда же пёс немного успокоился и, в последний раз лизнув мальчишку, с довольным ворчанием улегся подле него на кровати, тот, повернув голову, увидел устроившегося на табурете Дариена, который с лёгкой улыбкой наблюдал за радостной встречей. Олдер огладил широкий лоб прикорнувшего возле него пса.