Чертополох. Излом - стр. 41
Образовавшуюся в душе Олинии пустоту мог бы заполнить ещё один ребёнок, но тут-то и крылась главная проблема. Она была ещё достаточно молода, но супружеские ласки, несмотря на все старания мужа, казались ей обременительными, а беременность зачастую обращалась для Олинии в девятимесячный кошмар – тошнота, отёки, боли в спине… В общем, когда после последних, не слишком удачных, родов лекари посоветовали супругам на время воздержаться от постельных утех, Олиния, что называется, вздохнула полной грудью, тем более что Гирмар не стал спорить ни с лекарями, ни с ней – в конце концов, наследник у него уже был, так что теперь супруги встречались в спальне крайне редко.
Чаще всего такие встречи происходили как раз после возвращения мужа из походов, так что и в этот раз Олиния, отдав необходимые распоряжения по дому, занялась собой – положение, как говорится, обязывает, – а ещё через пару часов она уже придирчиво изучала своё отражение в большом металлическом зеркале. Зрелое, но не расплывшееся тело, высокая грудь, несколько надменное красивое лицо с хорошей золотисто-смуглой кожей, намечающиеся морщинки возле глаз умело замаскированы пудрой и тенями, иссиня-чёрные волосы уложены почти что в идеальные локоны… Ещё раз внимательно осмотрев себя, Олиния решила сменить серьги и ожерелье, а когда с последними штрихами было покончено, муж уже подъезжал к входу в дом.
Еще раз коснувшись зазвеневшей под пальцами длиной серьги с крошечными подвесками, Олиния спустилась из своих комнат во внутренний двор. Ей хватило всего одного взгляда по сторонам, чтобы убедиться – Олдера в доме нет. Сорванец, видно, удрал к морю или в рощи ещё на заре и в своих скитаниях забрался так далеко, что отправленная за ним прислуга вернулась ни с чем. Между изогнутых, точно крейговские луки, тщательно подведённых бровей Олинии пролегла некрасивая глубокая складочка, но уже через миг морщинка разгладилась. Она накажет виновных, но позже, не теперь. Грациозно поправив спускающийся на плечо тёмный локон, женщина прошла вперёд и встала перед уже выстроившейся в ряды вышколенной прислугой.
К этому моменту в коридоре послышались уверенные, по-военному чёткие шаги мужа, а ещё через миг Гирмар вышел из полумрака передней под заливающие внутренний двор солнечные лучи. Как и все Остены, он был высок и бронзово-смугл, а строгая воинская одежда удивительно ему шла, подчеркивая широкие плечи и поджарый живот. В поединке с возрастом Гирмар пока что одерживал уверенную победу – в его чёрных, точно смоль, волосах только-только начали появляться белые нити, а худое лицо казалось удивительно моложавым. Особенно когда он улыбался… Олиния даже иногда завидовала этой показной молодости мужа, за которую он, в отличие от своей супруги, никак и не боролся. Впрочем, его лицо не испортили бы и морщины – Олиния порой и сама удивлялась тому, что чуть резковатый, действительно мужественный облик Гирмара всегда оставлял её равнодушной…