Черта - стр. 26
– Да, конечно! Кстати, как вас зовут? – подхватил старичок ускользающую власть.
– Михаилом, если не возражаете! – помедлив, представился Шмаков.
– А меня Сергей Сергеичем!
И утратив безымянность, они двинулись кружить по дорожкам, раздвигая тень и попирая солнечные прорехи.
– По моим наблюдениям парки в первую очередь любят посещать няньки с детьми, собаки с владельцами и поэтические натуры. Мне кажется, вы относитесь к последним, – солировал старичок, отступив от первоначальной темы.
– Ну, если я не похож на нянек и собак… – подал Шмаков надежду.
– То есть, все-таки, сочиняете? – подхватил старичок.
– Да так, несерьезно, больше для себя…
– Ах, какое в высшей степени удачное совпадение! – возбудился старичок. – В таком случае я дам вам возможность донести до человечества поразительные истины, поразительные! Вы моментально прославитесь! Так вот знайте, что грядет… нет, не конец света, а великая, величайшая метаморфоза!..
Старичок остановился и обратился к Шмакову лицом. Оно у него разгладилось, глаза воспылали, хохолок воспарил над высоким лбом. Воодушевление его не имело предела. Шмаков смотрел на него, жалея потраченное время:
“Ах ты, господи! А ведь и верно – сумасшедший…”
– Думаете, я сумасшедший? Что ж, привычное дело, все так думают. Только это в высшей степени недальновидно. Вначале следует хотя бы выслушать…
– Знаете что, Сергей Сергеич! Мой Пегас – птица вольная и в целлофане не нуждается! – воскликнул Шмаков.
– А разве вам не интересно знать, что станет с вашим Пегасом в недалеком будущем? – тут же прищурился старичок.
– Что захочу – то и станет!
– А вот и нет, а вот и нет, молодой человек! Станет то, что знаю только я!
Они резко затормозили и оказались лицом к лицу. Шмакову, для того чтобы старик отцепился, оставалось только с ним сцепиться.
– Знаете что, – начал Шмаков, – я, вообще-то, человек культурный, и только поэтому…
– Вижу, вижу, и оттого возлагаю на вас мои последние надежды! – заговорил старичок повышенным тоном. – Вы культурный и опрятный молодой человек. Будь на вашем месте неопрятный тип, у которого волосы на груди растут через майку, я бы ни за что к нему не обратился! – подступал старичок.
– Какие волосы? Причем тут майка? Слушайте, чего вы ко мне привязались? Не хочу я с вами разговаривать! Вы точно сумасшедший! – громко отступал Шмаков. Да что ж ему теперь, бегством спасаться? Да ведь это же позор и ни на что не похоже! Шмаков представил свою улепетывающую фигуру, свой жалкий, скомканный вид, попытки сохранить достоинство, да если старик вдобавок станет кричать ему в спину и люди услышат и решат, что из них двоих идиот – он и будут провожать его насмешливыми взглядами до самого выхода! Как же он после этого появится здесь вновь? Нет, это никуда не годится!