Черный ястреб - стр. 45
В мансарде было даже более душно, нежели в коридоре. Хоукеру приходилось ночевать в таких вот комнатушках. Летом поджариваешься. Зимой промерзаешь до костей.
Все дети были худенькими. Ни одного полного. А еще их всех держали взаперти. Хоукер ощущал присутствие Пакса, стоящего за спиной.
– Кто вы? – спросила блондинка. – И что вам нужно?
Стало быть, эта девочка была у них за главного. Это было видно по тому, как поглядывали на нее остальные дети, стоящие чуть поодаль.
– Я хочу забрать вас отсюда, – ответил Хоукер.
– Почему? – выпалил мальчишка, стоящий рядом с блондинкой.
– Это имеет какое-то значение?
Никто даже глазом не моргнул. Все внимательно взирали на незнакомцев.
– Вам сообщили, что Робеспьер мертв? – спросил Хоукер.
– Сообщили.
– В таком случае вы знаете, что все изменилось. Этот ваш «Каретный сарай»… – Хоукер едва не сплюнул на пол, да вовремя остановился. Дойл говорил, что джентльмены не плюются. Но теперь Хоукер попросту не знал, как выразить свои чувства. – Это место… С ним покончено. Вы последние.
Он сделал шаг вперед. Блондинка готова уже была броситься на него, но, судя по всему, передумала.
– Но одного вам не сказали, – продолжал Хоукер. – Для вас нет мест в Англии. Их просто не подготовили. Да и устраивать вас в чужой стране тоже теперь некому. Вам не придется жить в семьях или школах. Вас всех отправят в бордели.
Однако глаза девочки по-прежнему смотрели холодно.
– А тебе-то что за забота?
Будь он проклят, если знает ответ на этот вопрос. Но Дойл поступил бы так же. Может быть, такими и должны быть джентльмены?
– Выбор за вами: остаться или убраться из этой конуры. У вас минута на размышление.
– Они проверяют нас, – сказал один мальчик, а другой согласно кивнул.
– Это англичане.
– Они перережут нам горло, – раздался нежный девический голосок.
– Мы служим Франции, – произнесла блондинка. – И будем делать то, ради чего нас здесь собрали.
– Мы преданы революции, – добавил мальчик, стоящий рядом с ней. Остальные дети тоже начали говорить что-то о преданности, революционных идеалах и стойкости.
Но у Хоукера не было времени на пустые разговоры.
В углах мансарды заплясали пятна света. Лица детей на мгновение осветились, а потом снова утонули в темноте. К Хоукеру подошел Пакс.
– Внизу кто-нибудь есть? – спросил он.
Кругом была полная тишина. Лестница, ведущая в мансарду, утопала в темноте. И это заставляло Пакса нервничать.
Обернувшись, Хоукер заметил, как его товарищ переложил свечу из левой руки в правую.
– Меня менее всего волнует, – произнес Пакс, сжимая и разжимая пальцы, – верите вы мне или нет. – Его голос звучал так спокойно и обыденно, точно он говорил о стоимости пучка редиски на рынке. – Вы отправитесь с нами или останетесь здесь и не станете противиться своей дальнейшей судьбе. – Пакс переводил взгляд с одного детского лица на другое. – Это не проверка. И не обман.