Черный принц - стр. 29
– Для чего нагромождать детали? Когда начинает всерьез работать воображение, от подробностей все равно приходится отвлекаться, они мешают. Надерганные из жизни подробности – это не искусство.
– А я этого и не говорю! – закричал Арнольд. – Я не беру материал прямо из жизни.
– Ваша жена считает, что берете.
– Еще и это! О господи!
– Подслушанные сплетни и подсмотренные подробности – это еще не искусство.
– Конечно.
– И зыбкий романтический миф – тоже еще не искусство. Искусство – это воображение! Воображение пресуществляет, плавит в своем горниле. Без воображения остаются, с одной стороны, идиотские детали, с другой – пустые сны.
– Брэдли, я знаю, вы…
– Искусство – это не болтовня плюс выдумки. Искусство рождается из бесконечного самоотречения и безмолвия.
– Из бесконечного безмолвия вообще ничего не родится! Только люди, лишенные творческого дара, могут утверждать, что больше – значит хуже!
– Что-то создать, завершить можно лишь тогда, когда чувствуешь на это неоспоримое, заслуженное право. Те, кто выбирает себе задачу по принципу наименьшей затруднительности, никогда не сподобятся…
– Чушь. Я пишу независимо от того, легко мне или трудно. И завершаю любую работу, удалась она мне или не удалась. Все прочее – лицемерие. У меня нет музы. Это и значит быть профессиональным писателем.
– В таком случае я, слава богу, не профессиональный писатель.
– Это невыносимо, Брэдли. Вы слишком романтизируете искусство. Превращаете его в какой-то мазохизм. Вам непременно нужно страдать, непременно нужно ощущать, что ваше творческое бессилие исполнено смысла.
– Оно действительно исполнено смысла.
– Да бросьте! Не надо заноситься, пусть светлый луч проглянет. Зачем так себя изводить? Ваша беда, что вы упорно воображаете себя писателем. Почему бы не считать себя просто человеком, который изредка кое-что пишет, который, возможно, еще напишет кое-что в будущем? Зачем делать из этого трагедию всей жизни?
– Я не считаю себя писателем, во всяком случае, не в том смысле, который вкладываете сюда вы. А вы себя считаете, я знаю. Вы – «писатель» с головы до пят. А я нет. Я себя считаю художником, человеком посвященным. И это, конечно, трагедия моей жизни. Или вы хотите сказать, что я дилетант?
– Нет-нет…
– Потому что, если вы…
– Брэдли, прошу вас, не будем снова затевать эту глупую ссору. У меня больше нет сил.
– Хорошо. Извините.
– Вы так распаляетесь. Так цветисто говорите. Точно цитатами изъясняетесь.
В кармане у меня лежала рецензия на последний роман Арнольда и жгла мне бок огнем. Книги Арнольда Баффина представляли собой набор забавных анекдотов, кое-как слепленных в одну «смачную историю» посредством дешевой неосмысленной символики. Черные силы воображения блистали своим отсутствием. Арнольд Баффин писал слишком много, слишком быстро. По существу, Арнольд Баффин был всего лишь талантливым журналистом.