Чёрный плащ немецкого господина - стр. 9
Боком втиснулся в щель между столом и холодильником, где еще в детстве сидел. Раиса Егоровна поставила перед ним тарелку и налила чаю. Пашка погрел руки о горячую чашку, потом приподнял ее, рассматривая облезлого, знакомого со времен детского сада, медвежонка на боку. В этом доме ничего не меняется.
– Ешь, пока теплые, – Раиса Егоровна пододвинула поближе к нему круглую горку оладьев. – Сметану бери. Или варенье.
Упрашивать Пашку долго не приходится. Положил себе еще с пяток, и полил щедро вишневым вареньем. Сделал глоток, второй, и замер, чувствуя, как расправляется скукоженный желудок. Еще пара глотков и голову стало отпускать.
– Теть Рая, а к чему вода снится? – вспомнил сон Пашка.
– Вода? Какая?
– Снилось, что я, то ли в реку падаю, то ли в море.
– Вода… – Раиса Егоровна слегка призадумалась.
– … к водке, – усмехнувшись, подсказал Иван Игнатьич. – Похоже, у Лямкиных очередной день рождения намечается.
– Бегущая вода – к переменам, – вспомнила Раиса Егоровна.
– Хорошо бы к лучшему, – вздохнул Пашка, поднимаясь из-за стола.
После завтрака оптимизма добавилось. И что-то вроде легкого раскаяния проснулось – избегает он соседей, рядом живут, а после смерти матери почти не общаются. «Здрастье – до свидания» и быстрее мимо. И всех друзей-приятелей, которых когда-то был полон двор, растерял. Из школьных – только Васька с Варькой и остались, остальные поразъехались куда-то, исчезли из поля зрения. А новых не завел. Где их найдешь, друзей этих, если ночь работаешь, а днем отсыпаешься?
Он вышел на площадку, и некоторое время постоял в раздумье у своей двери. Хотелось курить, но курить было нечего. Иван Игнатьич не курил, а дома и пол-окурка не найти. Как ни крути, надо идти в ларек. Попутно, кстати, не мешает проверить полученную у стариков информацию насчет магазина подержанных вещей. С этого, пожалуй, и надо начать – осень все-таки. Сбежал вниз по лестнице и, брякнув тяжелой дверью подъезда, оказался под мглистым небом промозглого октябрьского утра. Холодно! Вот-вот или мелким осенним дождем сыпанет, или даже первым снегом. Надо было все-таки зайти домой, куртку прихватить. Ладно, идти недалеко. Сунув руки в карманы и втянув голову в плечи, быстрым шагом двинулся в сторону соседней улицы, перешел ее и свернул направо.
Смотри-ка, и вправду, в старом Банном перемены. И когда только успели ремонт сделать? Стены заброшенной мастерской покрашены в розовый цвет, пластиковые окна забраны узорными решетками, и дверь новая, железная, с английской надписью: «Second Hand». Хорошо живут старьевщики! Павел взбежал на крылечко, потянул на себя ручку и заглянул внутрь.