Черный орден СС. История охранных отрядов - стр. 5

Изучение архивов СС внесло новые коррективы в послевоенную историографию черного ордена. В первую очередь под сомнение попали утверждения, содержащиеся в упомянутой работе Когона. Архивные документы вскрыли определенную путаницу, допускаемую профессором в датах, цифрах и именах, когда дело не касалось событий, непосредственно пережитых им в Бухенвальде. Поэтому с каждым новым переизданием книги дармштадскому исследователю приходилось опровергать самого себя.

Так, шеф уголовной полиции Артур Нёбе[13], фигурировавший в первом издании его книги как «самый незаметный, однако самый безжалостный функционер аппарата СС», во втором ее варианте чуть ли не перевоплощается в борца сопротивления, «с самого начала переживавшего внутреннюю борьбу с собственной совестью». Вместе с тем исчезло и упоминание о территориальных организациях СД – так называемых округах, будто бы существовавших в годы войны. Исчезло также и утверждение, что известное выражение «пятая колонна» происходит от названия одного из подразделений службы безопасности – ее 5-го управления.

Однако при чтении более поздних переизданий «Государства СС» возникает вопрос: соответствуют ли отдельные утверждения Когона исторической действительности? Так, например, профессор упоминает о некоей пятиступенчатой системе должностных категорий сотрудников службы безопасности, о которой не слышал ни один офицер СД! Далее Когон сообщает, что неким «мстителям за смерть Рёма» якобы удалось ликвидировать 155 офицеров СС. Однако такое число «внезапно погибших» нигде, ни в каких списках не зафиксировано! Опять же, согласно Когону, в I отделе государственной тайной полиции не было никакого начальника. Но хорошо известно, что такой был. И звали начальника этого подразделения Вернер Бест[14]. Касаясь численности воинских формирований СС на 1936 год, Ойген Когон называет 190 000 человек, тогда как на самом деле их штат составлял всего 15 000. Группенфюрера СС Освальда Поля[15] он именует начальником главного управления СС, принимая, по-видимому, оперативный штаб СС за центральный политический орган черного ордена.

Разоблачения массовых преступлений СС немцы восприняли одновременно с негодованием и чувством облегчения. С негодованием – оттого, что эти преступления покрыли их «фатерланд» позором на многие десятилетия, а с чувством облегчения – потому, что тезис о всепоглощающем, абсолютном могуществе «черного ордена» предоставил возможность по меньшей мере старшему поколению оправдать свое страшное прошлое. «Если гиммлеровская организация была настолько мощной структурой, способной единовластно держать в железном кулаке весь народ, – рассуждали они, – то для простого бюргера было бы чистым самоубийством критиковать режим, не говоря уже об активном ему сопротивлении».