Черный обелиск - стр. 51

– Да, это ужасно, – соглашаюсь я удрученно. – Как ты успел за одну ночь опуститься и стать презреннейшим материалистом? Домовладелец! А где же твоя бессмертная душа?

– Домовладелец и скульптор. – Бах выполняет блестящее глиссандо. Над его головой столяр Вильке постукивает в такт молотком. Он сколачивает по сверхурочному тарифу детский гробик, святой и белый.

– Тогда мне не нужно будет делать этих ваших проклятых умирающих львов и взлетающих орлов! Довольно зверей! Зверей надо либо съедать, либо восторгаться ими! И больше ничего. Хватит с меня зверей! Особенно героических.

Он начинает играть мотив охотника из Курпфальца. Я вижу, что с ним сегодня вечером невозможно вести приличную беседу. Особенно такую, во время которой забываешь о женщинах-изменницах.

– А в чем смысл жизни? – спрашиваю я уже на ходу.

– Спать, жрать и лежать с женщиной.

Я делаю протестующий жест и иду обратно. Невольно шагаю в такт с постукиванием Вильке, потом замечаю это и меняю ритм.

В подворотне стоит Лиза. В руках у нее розы, и она сует их мне.

– На! Держи! Они мне ни к чему!

– Как так? Разве ты не воспринимаешь красоту природы?

– Слава Богу, нет. Я не корова. А Ризенфельд… – Она хрипло хохочет голосом женщины из ночного клуба. – Скажи этому мальчику, что я не из тех, кому преподносят цветы.

– А что же?

– Драгоценности, – отвечает Лиза. – Что же еще?

– Не платья?

– Платья – это потом, когда познакомишься поближе. – Она смотрит на меня, блестя глазами. – У тебя какой-то унылый вид. Хочешь, я тебя подбодрю?

– Спасибо, – отзываюсь я. – С меня и моей бодрости хватит. Отправляйся-ка лучше одна пить коктейль в «Красную мельницу».

– Я имею в виду не «Красную мельницу». Ты все еще играешь для идиотов на органе?

– Да. Откуда ты знаешь? – спрашиваю я удивленно.

– Такой есть слушок. Мне хочется, знаешь ли, хоть разок пойти с тобой в этот сумасшедший дом.

– Успеешь попасть туда и без меня!

– Ну, это мы еще посмотрим, кто попадет раньше, – заявляет Лиза и кладет цветы на одно из надгробий. – Возьми эту траву, я не могу держать ее дома. Мой старик слишком ревнючий.

– Что?

– Ясно что. Ревнив, как бритва. Да и что тут непонятного?

Я не знаю, может ли бритва ревновать, но образ убедительный.

– Если твой муж такой ревнивый, то как же ты ухитряешься по вечерам надолго уходить из дому?

– Он же по вечерам колет лошадей. Ну я и приспосабливаюсь.

– А когда он не работает?

– Тогда я работаю в «Красной мельнице» гардеробщицей.

– Ты в самом деле работаешь?

– Ой, мальчик, да ты спятил? – отзывается Лиза. – Прямо как мой старик.

– А платья и драгоценности откуда?