Черный Новый год - стр. 51
И ведунья, проклятая девчонка, будто бы сама была из другой реальности, другого мира, где другие законы. Потому-то он и подчинился ей, в надежде, что она все объяснит и поможет выбраться из дерьма, в которое превратился этот еще не наступивший Новый год.
– Вот, – Коварж распахнул будку. – Видишь, кондеи. Нет у меня гробов. И мертвецов нет…
– Не радуйся этому, – сказала ведунья, глянула на мертвого здоровяка. – Этот, как его, Морозов, ему ваш Димыч что-то говорил? Трогал?
– Трогал, – на удивление быстро вспомнил Коварж.
Потому что Димыч так же быстро вызвал у него неприязнь.
– А что сказал?
– Э-э-э, про злость чего-то. Эмоции. Кажется, разозлишься – пожалеешь. Это он что, он так…
– Подарками вас наградил.
– Твою мать, – выдохнул Коварж, – получается…
– Получается, – кивнула ведунья. – Не доживешь до полуночи.
Мысль эта не сразу сформировалась в голове, смысл фразы ускользал от Коваржа. Он заметил под ногами старенькие часы, те самые, что Морозову подарил отец, поднял. Без двадцати одиннадцать.
– Сука, – простонал он, – это все из-за тебя, из-за тебя…
Ведунья среагировала быстрее, чем он успел поднять обрез. С завидной силой толкнула его в грудь, повалила. Схватила оружие, прицелилась.
– Он не заряжен, – пробормотал Коварж.
– Но голову легко пробьет.
– Попробуй, рискни, – пропыхтел Коварж и получил прикладом по животу.
Он охнул от боли. Застонал.
– Куда этот ваш Димыч свалил? – нависла над ним ведунья. – Ну!
– С семьей какой-то на машине… обещал дорогу показать…
– Куда? Знаешь?
– Я… примерно… да, наверное. Знаю. Там поселок рядом с деревней.
– Заводи машину, надо успеть до полуночи.
– А если нет?
Ведунья, глядя ему в глаза, нажала на курок. Послышался щелчок. И был он страшнее, чем хруст костей, чем визг тормозов, чем смерть близких и боль, которая много лет его не покидала…
– Стой, – скомандовала ведунья. – Хозяйку заберем. Не оставлять же одну…
Побежала в кафе, Коварж даже ничего ответить не успел. Показалось, что за спиной шевельнулся кто-то.
– Морозыч…
Тот лежал в луже крови. Мертвее всех мертвых. Коварж не выдержал, выблевал свой ужин. Вытер губы, взял снега, растер его по лицу.
– Морозыч… ты меня… того… да сука…
Не за что было извиняться ему перед другом, не мог он найти слов, чтобы сказать хорошее. Пробормотал:
– Я найду его, обещаю. Кости переломаю. Задавлю суку.
– Сначала найди, – прервала его жалкую панихиду ведунья, которая вернулась почему-то одна.
– Хозяйка не поедет? Где она?
Ведунья поджала губы.