Черный нарцисс - стр. 14
– Ну, рассказывай! – с придыханием велела Катя, придвигаясь поближе к Виктории. Глаза Корчагиной аж зафосфоресцировали от предвкушения какой-нибудь истории, которую можно будет претворить в очередную порцию сплетен. – Как твои дела? Ты замужем?
– Конечно, – последовал ответ.
– Ну? И кто он? – Катя едва не подпрыгивала на месте от возбуждения.
– Миллионер, красавец и круглый сирота, – ответила Виктория. – Ему двадцать пять лет, и у него синие глаза.
Катя поперхнулась, но она была так устроена, что до нее не сразу дошло, что над ней смеются.
– Ну, знаешь ли! – решила все-таки возмутиться она.
– А что? – с невинным видом отозвалась писательница. – Все другие варианты не стоят того, чтобы о них говорить.
И, пришпилив назойливую одноклассницу к месту этой убийственной репликой, удалилась. Ей не хотелось долго оставаться в обществе Кати, тем более что Никита уже успел куда-то испариться.
«Вот тебе и встреча одноклассников, – в смятении подумала Виктория, спускаясь на высоких каблуках по лестнице и следя за тем, чтобы не споткнуться. – Я-то думала, будет тихий вечер… а Сергей, похоже, наприглашал сюда не пойми кого!»
Ресторан «Олимпия» сиял, сверкал и переливался, и в нем творилось форменное светопреставление.
Были тут какие-то представительные дяденьки с лысинами и вечной грустью в глазах. На дяденьках висли неопознанные юные щебечущие создания на двенадцатисантиметровых каблуках, и это не считая платформ.
Были и не то чтобы дяденьки, но уже определенно – господа с этакой поволокой власти в глазах. От них за версту несло большими деньгами, а метров за десять – дорогим одеколоном. Возле них щебечущих созданий не наблюдалось, но зато кружили дамы среднего возраста, очень пристально следящие за всякой особой женского пола, приближающейся к их избраннику менее чем на десять километров.
Присутствовали еще не господа, но уже и не товарищи, по виду – интеллигенты, застрявшие между классами общества и никому не нужные, как, впрочем, и вся интеллигенция в любые периоды, эпохи и времена.
Наконец, попадались и элементы явно деклассированные, одетые просто скверно (что было терпимо) или с претензией (что выглядело совсем жалко). Это были те, кого принято называть неудачниками, люди, не нашедшие своего места в жизни, недостаточно волевые, чтобы отвоевать свое место под солнцем, слишком брезгливые или не слишком удачливые.
Виктория узнала кое-кого из присутствующих, хотя они порядком изменились, и ее охватила грусть. «Зачем я вообще сюда пришла?» – в который раз укорила она себя.
На последней ступеньке она едва не споткнулась, но тотчас же кто-то ловко подхватил ее под локоть.