Черный лебедь - стр. 30

Чукоткин покачал головой:

– В том-то и дело, что ничего.

– Телефон работает?

– Да.

Настя думала о том, что неплохо было бы обследовать телефонную линию, чтобы найти предполагаемое место разрыва. Но какой в том смысл, если незваные гости перед своим уходом восстановили линию?

– Тогда, я думаю, вам нечего беспокоиться, – сказала она. – И представитель милиции вам скажет то же самое.

Насте пришлось объясняться с хозяином дома. Ничего, выкрутилась. Вместе со своей подопечной вернулась на яхту.

Карина подала сигнал к отплытию. Затем обратилась к Насте:

– Ну, и что скажешь?

– Скажу. Молоко действительно вкусное.

– При чем здесь молоко? Ты что, не поняла – мы вышли на след тети Майи. А Макс, между прочим, очень хорошо разбирался в технике. Не скажу про сигнализацию, а в компьютерах он хорошо соображал. И в сотовых телефонах тоже разбирался. О любом рассказать мог. С ним очень интересно было.

Детективно-сыскное вдохновение вдруг сменилось печальным настроением. Карина загрустила.

– Теперь он с тетей Майей. И какая она после этого тетя?

– Какая?

– Плохая! Вот какая! И мама так думает. И дядя Сева.

– Мне твой дядя ничего плохого про нее не говорил.

– Тебе не говорил. Ну и мне тоже ничего не говорил. Но я-то знаю, как он о ней думал.

– Как можно думать плохо о человеке, которого любишь?

– Можно. Я вот Макса люблю, а думаю о нем плохо. А между прочим, можно узнать, как дядя Сева о ней думал. Мама книгу про него пишет. Он рассказывает ей, а она пишет. Я сколько себя помню, она все пишет и пишет. Если бы захотела, давно бы уже написала. А так все пишет и пишет.

– Ты это серьезно?

– А разве серьезными вещами шутят? – Карина непонимающе глянула на Настю. – Если не веришь, я могу скачать черновик.

– Откуда?

– С компьютера, откуда ж еще. Мама же на компьютере пишет. Так что, скачать?

Настя промолчала. Слишком велик был соблазн узнать историю жизни господина Сокольского. Но не хотелось втягивать в шпионские страсти Карину. И хотя девочка сама втянулась в них, поощрять ее в этом деле не стоит. Но и отговаривать язык не поворачивался. Да и опасно отговаривать ее. Как бы снова глупость не спороть. Пусть делает что хочет. Раздобудет черновик – хорошо. А не получится – что ж, так тому и быть.

– Не хочешь говорить, не надо. А я все равно скачаю. Но ты ничего не знаешь.

Настя ничего не сказала. Ее молчание можно было истолковать как знак согласия.