Черный лебедь мирового кризиса - стр. 68
Таким образом, анализ прогноза показал, что в общем тенденции в мировой экономике были предугаданы достаточно адекватно, а вот их относительные «вес» и скорость развития – не совсем. Более точно, недооценена объективная составляющая кризисных процессов и, соответственно, переоценена субъективная. С учетом этих ошибок мы и приступаем к прогнозу на начавшийся год.
Главным итогом прошедшего года стало то, что процессы образования валютных зон перешли из латентной стадии в явную – то есть, иными словами, тенденция к отказу от доллара, которая до сих пор носила чисто негативный характер, приобрела конструктивный оттенок. Как было написано в прогнозе на 2006 год, от доллара избавлялись не потому, что было понятно, к чему стремиться, какую новую модель создавать, а из-за явных издержек по его использованию и страха еще больших убытков. Именно по этой причине повышение ставки в США могло существенно замедлить, а то и (на ограниченное время, правда) повернуть вспять негативные для доллара изменения в мировой экономике.
Именно отсутствие конструктивной составляющей в процессе отказа от доллара позволяло элите «западного» проекта и руководству США балансировать на все более тонкой грани между усилением и ослаблением доллара. Фактически, всем участникам мировой финансовой системы неявным (а на закрытых совещаниях мировой финансовой элиты может быть и явным) образом говорилось о том, что не стоит так уж сильно выводить финансовые потоки из доллара. Поскольку издержки от распада единой финансовой системы на его основе могут существенно превысить потери от его колебания и снижения, от которых, собственно, и пытаются застраховаться участники мирового торгового процесса. К тому же, не исключено даже, что со стороны некоторых стран угрозы «выхода из доллара» приобретали явные оттенки шантажа.
Но «парад торговых суверенитетов», сопровождающийся явным фиаско Дохийского раунда ВТО, показал, что основные участники международных рынков открыли для себя тот же механизм, за счет которого совершал свою экспансию «западный» глобальный проект. Имея за спиной неограниченный финансовый ресурс собственного центрального банка, действительно можно добиться серьезных результатов – что и показали события XIX–XX веков. Но только в том случае, если этот банк единственный. А если в ответ на попытку экспансии конкурентов мы начинаем использовать ресурсы собственного центрального банка, «заиграют» совсем другие эффекты.
И в результате, главный фактор, стимулирующий руководство ФРС повышать учетную ставку в США в 2005–2006 годах, работать перестает. Увеличивать ставку ради повышения доходности номинированных в долларах ценных бумаг, то есть, на самом деле, ради повышения привлекательности доллара, становится просто бессмысленно – таким способом перебить эмиссионные возможности центральных банков, пусть и регионального по сравнению с ФРС масштаба, просто невозможно! Правда, возникает естественный вопрос: а куда сегодня девается эмиссия ФРС, почему нельзя ее использовать для повышения конкурентоспособности тех финансовых институтов, которые предпочитают работать с долларом? А она практически полностью идет на поддержание совокупного спроса в США, причем по кредитному механизму – рост общего долга субъектов американской экономики составляет около 10 % в год и уже достиг почти 50 триллионов долларов. Прирост этого долга – 5 триллионов в год – увеличивает совокупные активы американской финансовой системы, но взамен требует постоянного увеличения денежной массы для обслуживания своего оборота. Отметим, что рост мирового ВВП, равного примерно 60 триллионам долларов (по паритету покупательной способности), не превышает 4 % или, соответственно, 2,5 триллионов долларов в год.