Черный лебедь мирового кризиса - стр. 46
И как в этой ситуации ГКШ должны были воспринять инициативы Фрадкова? Не просто как покушение на их экономический авторитет, а куда хуже – как попытки покуситься на их места, а следовательно, их доходы! И тут Фрадков создает правительственную комиссию по бюджету, которую возглавляет сам, в которой единственный заместитель – бесцветный Жуков, а Греф и Кудрин – всего лишь рядовые члены! Это не просто рядовые аппаратные игры, это куда более опасная для наших либерастов вещь.
Но что может сделать такая комиссия, спросит неискушенный в подобных играх читатель? И будет неправ. В 1997–1998 гг. понадобилось всего несколько месяцев аппаратной борьбы, чтобы полностью (и, как выяснилось, навсегда) дискредитировать образ Чубайса как политика и менеджера в глазах Ельцина. Причем на основании абсолютно прозрачных, достоверных и проверяемых обстоятельств и фактов. И вся работа велась абсолютно в рамках аппаратной этики (и даже эстетики) – мы ни разу ни опускались до личных нападок на Чубайса. И как человек, который эту аппаратную войну на практике организовывал и координировал, я могу сказать, что повторить аналогичную операцию против упомянутой публики ничего не стоит. Хотя необходимо учитывать, что ГКШ – это, конечно, не Чубайс (который, прямо скажем, менеджер хреновый, но зато выдающийся политический махинатор. И воля у него, в отличие от нынешних, имеется), но и Путин – не Ельцин.
Беда наша состояла тогда в том, что не было альтернативы. Лившиц, который, формально, претендовал на то, чтобы заменить Чубайса на посту экономического гуру и главного экономического чиновника страны, был слишком мягковат и не выдержал даже самого простого давления как со стороны самого Чубайса, так и со стороны Березовского, который быстро ему объяснил, кто есть who. В результате, когда дело дошло до некоторого подведения итогов, Лившиц просто сбежал с поля боя. После чего, кстати, и мое пребывание в Кремле стало совершенно немыслимым.
Отметим, что в 1998 году, после дефолта, публичного обсуждения пагубности либеральных концепций для экономики так и не случилось, главным образом потому, что окружению Примакова – Маслюкова вполне понравились те приватизационно-коррупционные механизмы, которые в рамках реализации этой концепции были разработаны и внедрены. И в результате проиграли и Примаков, и вся Россия.
Если в такой ситуации Путин оставит все как есть, это станет публичным признанием того, что он сам является частью «оккупационной администрации». После этого распад нынешней государственной машины (возможно, с распадом России в целом) будет, скорее всего, делом даже не лет, а месяцев. Вопрос в том, кому это сейчас выгодно за пределами России? Нет уверенности, что даже Абрамовичу (сейчас у него в Лондоне высокий чин «колониального гауляйтера», а после распада России кем он станет? Владельцем нескольких миллиардов крайне сомнительного происхождения?), не говоря уже о США. Да и Европе вряд ли выгодно получить у своих границ неуправляемое образование с большим набором ядерных материалов и явно готовое к поглощению со стороны нового Халифата.