Черный хлеб дорог. Русский хтонический рассказ - стр. 24

Проверив веревки, надев шипы и фонари, вооружившись ледорубами, альпинисты покинули лагерь. Теперь их осталось двое, горе удалось погубить остальных, а также зародить сомнения в душах живых – более в связке они не шли. Им предстояло восхождение на кислороде, шансов дойти без него на такой высоте практически не было. Каждый нес по три баллона: по одному – на подъем и спуск, и еще один – для ночевки в последнем лагере.

Маршрут предстоял непростой. Сначала нужно пройти по пологому ледяному склону, проваливаясь по пояс в свежий снег, сбивая дыхание на каждом шагу. Потом подняться вверх по отвесному морю льда, болтаясь на прошлогодних перилах на ветру и температуре минус сорок, с риском сорваться в любой момент. Далее предполагался привал, всего на несколько часов. А вечером группа должна была войти в зону смерти, пройдя путь вдоль совершенно голых скал и льда на ураганном ветру, чтобы остановиться на ночь на Южном седле, где сил совсем не будет, где сердце даже во время отдыха бьется, как сумасшедшее, где тело медленно умирает, где сознание тебе не принадлежит, а любые ошибки становятся роковыми.

За час до заката альпинисты достигли места отдыха. На отвесной скале прямо во льду, когда-то очень давно, была высечена небольшая площадка, и там, на ветру, изможденным путникам с трудом удалось установить палатку и укрыться от холода. Они забрались в спальники прямо в одежде. Восстанавливая дыхание и отогреваясь, сделали себе уколы, чтобы прекратить головокружение и избавиться от дурноты. Вскоре лекарство подействовало, и они почувствовали себя лучше.

До выхода оставалось чуть больше часа, солнце только-только зашло за горизонт, долины погрузились в тень, но отблески света еще сохранились на вершинах. Они стояли, словно раскаленные острия мечей, приковывали к себе взгляды, наполняли окружающий мир тревогой и таинством.

Клим вышел наружу. Погода здесь менялась непредсказуемо. Теперь воздух был недвижим, и Клим смог сесть, свесив ноги, на карнизе ледяного склона, на самом краю пропасти. Дух захватывало от высоты и вида на долину, которая утопала в облаках, похожих на взбитые сливки. Точно застывшее море, они сгущались далеко внизу, ниже второго высокогорного лагеря. Это были верхушки грозовых облаков. Там начиналась буря. До «седла» оставалось всего несколько часов. Сигнальное снежное облако еле развевалось, будто флаг, над пиком Эвереста. Значит, ветер наверху совсем небольшой. Клим хотел оказаться там, на вершине, объять весь мир взором, расправить руки и почувствовать потоки небес. Мысли уносили его вдаль, но тревоги всегда возвращаются, как только мы забываем о них.