Черный хлеб дорог. Русский хтонический рассказ - стр. 14
Вторая атака не была для него внезапной. Он увернулся от нападения и сам нанес удар. Что-то хрустнуло, противник сник. Еще удар, а за ним еще один. И вот нападавший лежит на земле, вдох, еще один – и молчание. Его танец прекратился, враг повержен.
Они вернулись к нему домой. Она не могла ходить, и еще много дней он выхаживал ее. А когда она поправилась, над полем вновь стали разноситься их голоса. Теперь она была рядом с ним, навсегда, вместе до самого конца.
Их история искала продолжения, но, чтобы принести любовь в этот мир, нужно поделиться с природой частицами счастья.
Она не торопила его, была терпелива. Это должно было стать его решением. Друзья говорили глупости: «Поживи для себя, с рождением потомства жизнь уже не будет принадлежать тебе».
Но он не слушал, все было решено, и ничто не могло им помешать…
Они укрылись в лесу, расположившись около водоема, недалеко от места их первой встречи. Омыли тела прохладной водой и растворились в объятиях друг друга.
Она была завораживающе очаровательна, ее глаза горели тайной и обещали нежность, плавные движения опутывали его, а аромат желания дурманил голову. Они сблизились.
Теперь она была вся его, вся без остатка. Ранее он не был так близок ни с кем. Голова, словно карусель, меняла картины прошедших дней. Он хорошо помнил мать, почему-то не помнил отца. Он не забыл, как вырос и возмужал, как окреп, а затем встретил бывшую, которую теперь оставил. Далее все было связано только с ней, с тем негаданным, непридуманным счастьем, с любовью, которую он чуть не потерял, с мечтой, которая была рядом. С ней он продолжит свой род…
«Каким будет мое потомство?» – загадывал он.
Вдруг что-то резко сдавило нижнюю часть спины. Он хотел обернуться, но не смог. Картинки в сознании продолжали движение, но теперь их появление было замедленным, потом они стали то пропадать, то возникать вновь, а следом наступила темнота. Острое жжение возникло вокруг шеи, что-то хрустнуло, голову резко потянуло вверх. Мысли, звуки, ощущения, все ушло, превратилось в сплошной гул и в конце концов смолкло.
Он больше не чувствовал этот мир, он растворился в нем.
Она оторвала ему голову не сразу, не стала делать это во время спаривания. Большая самка богомола все думала о том, как он был изящен в ритуальном танце на восходе, и ей было немного жаль. Но потомству нужно питание, иначе оно погибнет, не увидит солнца, не насладится ароматом цветов.
И вот, когда их движения стали менее энергичными, она крепко обхватила его туловище передними лапами, сдавила изо всей силы, до хруста, вцепилась челюстями в голову и, провернув по кругу, откусила ее.