Черный город - стр. 35
Что мог на этот вопрос ответить Голубятников? Сказать, что батальон не уйдет? А если завтра поступит распоряжение отойти от Грозного? На этой войне все возможно. Тогда получится, он обманул тех, кто надеялся на него, нарушил обещание? Ничего не сказать – значит, усилить страх, который и так переполнял этих несчастных. Но отвечать надо, и комбат сказал:
– Могу обещать одно: без приказа вышестоящего командования мы не оставим привокзальную площадь.
– А если вам прикажут уйти?
– Тогда уйдем. Но все, кто пожелает, смогут уйти вместе с нами. Туда, где будет обеспечена ваша безопасность.
– Спасибо, товарищ подполковник!
– Не за что! Извините, у меня не так много времени, пожелания и просьбы передавайте через Викторова, он теперь у вас старший. Мы еще встретимся.
Комбат отвел в коридор бывшего учителя:
– Воду получили?
– Да! Спасибо большое!
– Постарайтесь тратить ее экономно. В первую очередь воду должны получить дети и старики. Вы в состоянии обеспечить порядок среди местных жителей?
– Да! Я разговаривал с мужчинами. Не беспокойтесь, порядок будет обеспечен. А на Ису не обижайтесь. Он неплохой человек, просто пострадал от налета российской авиации. Мы все здесь пострадавшие. Он, Иса, ненавидит боевиков, а сегодня говорили его эмоции.
– Все нормально. Вы поддержите его, чтобы не остался один. И чтобы его не вынудили уйти.
– Конечно!
– Что ж, тогда я пойду. Постараюсь немного отдохнуть. Завтрашний день обещает быть еще более сложным.
– Трудно вам!
– Прорвемся!
Голубятников поднялся на КНП. По пути проверил, как и где разместилась приданная батальону рота Ставропольской бригады. В служебном помещении находились начальник штаба Кувшинин, особист Лифанов и связист сержант Сергей Выдрин.
– Как прошла беседа с местными жителями? – спросил особист.
Комбат присел за стол и, закурив, ответил:
– Да, в общем-то, как и ожидал. У каждого своя беда, каждый хочет выговориться, всех интересует, что будет дальше. Но главное, люди боятся, что мы бросим их.
– И что ты на это ответил?
– Сказал, что если вынуждены будем уходить, то всех желающих заберем с собой. А что я еще мог им сказать?
– Если тебе позволят забрать балластом стариков, женщин, детей…
– А кто мне запретит? И потом, Саша, дело здесь зашло слишком далеко, чтобы пойти на попятную. Вывод войск для Москвы будет означать полное поражение. Поражение регулярной армии в войне с какими-то пусть и крупными, но бандформированиями… Тогда не только престиж власти пошатнется. Престиж – ерунда, тут сама власть может кувыркнуться. А вот этого политики в Кремле допустить не могут. И не допустят. Так что война эта затянется на годы. Одним днем не закончится. И еще аукнется нам впоследствии.