Черный ферзь - стр. 17
Сильнее ощущался привкус радиации. Монотонный голос, доносящийся из отверстий внутренней связи, заглушался пыхтением пара, который вырывался из соединений труб. Сворден слышал слабое шуршание под дырчатым настилом палубы. Но на крыс это не походило. Там двигалось нечто более мелкое и гораздо более многочисленное.
Внезапно Гнездо остановился и предостерегающе поднял руку. Сворден придержал Пятнистого за плечо. Клещ присел было на корточки, но тут из дренажных отверстий поползли тараканы – сначала по одному, а затем – набирающими силу потоками. Насекомые покрыли все пространство до люка шевелящимся ковром, сотканным из обычных мелких синих экземпляров с вкраплениями больших белых и совсем уж огромных прозрачных – порождений скверно защищенного реактора.
– Стоять, – сказал Церцерсис. – Не двигаться.
Свет померк. Сворден увидел, что из следующего отсека навстречу им движется нечто бесформенное, заполняя весь проход. Гнездо попятился, оттесняя Клеща и Пятнистого. Сворден остался недвижим, лишь ухватился за трубы. Церцерсис пробрался вперед.
Из темноты появились щупальца, покрытые редкими щетинками.
– Трахафора! – Гнездо качнулся назад.
Клещ и Пятнистый развернулись и навалились на Свордена. Руки соскользнули с влажных труб, и он опрокинулся на спину. Тем не менее, ему удалось схватить беглецов за ноги, и те тоже повалились на палубу. Они ворочались в узком проходе, пытались ползти, пинались, но Сворден держал крепко.
В образовавшейся куче невозможно было разобрать, что же происходило впереди. Тогда Сворден ловко перекувырнулся назад, оседлав Клеща и Пятнистого. Те забились еще сильнее.
– Тихо, – повернулся к ним Сворден и дернул каждого за ухо.
Церцерсис и Гнездо продолжали стоять неподвижно. Трахофора шевелила усами. Под тонкой морщинистой кожей что-то переливалось. Заостренное окончание тела, густо покрытое щетинками, дергалось из стороны в сторону. Церцерсис направил на нее фонарь, и тогда стало понятно, что трахофора почти прозрачна.
Узкий луч света впитывался белесой оболочкой, поглощался точно вода, чтобы растечься внутри громадного тела мириадами ручейков. Многочисленные течения разносили световые частицы, постепенно превращая трахофору в подобие сверкающей драгоценности. Каждая щетинка засияла глубокой синевой, а от малейшего движения на оболочке возникали светлые круги. Круги расширялись, распадались на отдельные кольца, которые сталкивались между собой, разрывались, сливались и постепенно угасали.
Свордену показалось, что он видит внутри трахофоры нечто темное, старательно огибаемое световыми потоками. И это темное пятно прорастает множеством нитей, которые тянутся внутри тела, образуя сложные узоры.