Черный человек - стр. 103
Она прищурилась:
– То, что работенка будет грязной, это всего лишь ваши предположения, мистер Марсалис.
– Разве? – Он поднял бровь. – Не то чтобы я славился как мастер флористики. Но, может, мои предположения все-таки неверны? Давайте посмотрим. Думаю, вы хотите кого-то выследить. Кого-то вроде меня. Прекрасно, это по моему профилю. Мне неясно только, нужен он вам живым, или это необязательно.
– Мы же не убийцы, мистер Марсалис.
– Говорите за себя.
Она почувствовала, как разгорается старое пламя гнева.
– И вы этим гордитесь, да?
– А вас это огорчает?
Она посмотрела на раскрытый инфопланшетник, в текст, который был там набран.
– В Перу вы убили раненую безоружную женщину выстрелом в затылок. Вы казнили ее. Этим вы тоже гордитесь?
Долгая пауза. Она встретилась с ним взглядом и не отвела глаз. На миг ей подумалось, что он сейчас встанет и уйдет. Она поняла, что отчасти даже надеется на это.
Вместо этого он неожиданно перевел взгляд на одно из высоко расположенных окон кабинета. Его губ коснулась легкая улыбка. Исчезла. Он прокашлялся:
– Госпожа Эртекин, вам известно, что представляет собой пистолет «Хааг»?
– Да, я о нем читала. – В полицейском коммюнике, призывавшем городской совет Нью-Йорка ужесточить контроль над огнестрельным оружием, прежде чем на улицах появится эта новая угроза. Настолько пугающая, что инициатива была одобрена почти без дебатов. – Это биологическое оружие.
– На самом деле это нечто большее. – Он наклонил голову и посмотрел на собственную расслабленную ладонь правой руки, будто ожидая увидеть там увесистый пистолет. – Это система, поражающая организм генетически модифицированным комплексом вирусов иммунодефицита, называется «Фолвелл семь». Есть и другие заряды, но они не слишком широко используются. «Фолвелл» – штука сильнодействующая и очень неприятная. Лечения не существует. Вы когда-нибудь видели, как умирают люди с отказавшей иммунной системой, госпожа Эртекин?
Да, она видела. Налан, двоюродная сестра из Хаккари, любительница потусоваться на приграничных базах, где Турция выполняет почетный долг буфера между Европой и ближневосточным хаосом. Она чем-то заразилась от солдата ООН. Ее семья, гордящаяся своей праведностью, изгнала девушку. Отец Севджи плюнул на все и нашел способ забрать племянницу в Нью-Йорк, где у него были знакомства в одной из современных исследовательских клиник. Отношения с родней в Турции, и без того напряженные, оборвались окончательно. Он никогда больше не разговаривал со своим братом. Севджи, которой в ту пору было всего четырнадцать, ездила вместе с ним в аэропорт встретить бледную, большеглазую девушку, которая, как казалось тогда, была старше на невесть сколько лет, но совершенно не обладала мудростью и опытом городского подростка. Севджи до сих пор помнила выражение лица Налан, когда они все вошли в одну дверь мечети на Скиллмен-авеню.