Черные вороны 3. Паутина - стр. 43
Закурил, на автомате Андрею предложил. Брат тоже сигарету взял. У обоих руки ходуном ходят так, что зажигалка не срабатывает.
– Следы тут обрываются… – голос Андрея, как чужой, хриплый, севший, – она словно не вышла из больницы. Уже все вверх дном перевернули. Но нет её. Переоделась, видно, и либо с черного хода, либо наши вообще не узнали. Сотовый по-прежнему вне зоны. Город прочесывают. Пока глухо.
– Это не она, – сам не знаю, сказал вслух или это у меня в висках пульсирует.
– Не она, Макс. Запись отдали профессионалам. Скоро разберемся с этим.
– Не могла она так, – я смотрю в никуда, а перед глазами все тот же каблук сапога в фото впечатывается. С остервенением топчет… топчет… топчет… – не могла она. Не могла, слышишь?! НЕ МОГЛА ОНА!
Заорал, и в тот же момент Андрей мне в плечи вцепился. Лицо близко, в миллиметрах. Белый до синевы, и только глаза лихорадочно блестят, как у сумасшедшего. Мне кажется, в них мои такие же дикие отражаются.
– Не могла, – кивает и сильнее плечи мне сжимает. – Не она это. Не она, брат.
Сам повторяет и в глаза мне смотрит, а я ему. И трясет нас обоих, как в лихорадке. Взрослых мужиков, смертей перевидавших в своей жизни больше, чем кто-либо другой. Но к нам сейчас не только смерть пришла. Воздух, как ядом пропитан предательством, и легкие нам обжигает. Нас оглушило обоих, и мы пока что с братом хреново справляемся с ударами. С колен встать не можем.
Мой сотовый запищал. Я все еще в глаза Андрею смотрю и тянусь за аппаратом. Уведомление с электронной почты. От нее. Сердце рвануло вниз, заколотилось так, что ребра заболели.
Руки трясутся и телефон из пальцев выскальзывает. Открыл, а буквы перед глазами пляшут. Я читаю, а они в ровную черную полосу выстраиваются. Вроде вижу всё, что написано, а мне кажется, я читать разучился. Там не может быть написано то, что я прочел. Там должно быть что-то совершенно другое. Что угодно, но не этот бред.
– Прочти. Не могу понять ни слова. – голос сорвался. Сотовый брату протянул.
Понял, что он сначала про себя прочел и сильно, до хруста челюсти сжал.
– Вслух, Андрей, – а у самого перед глазами точки прыгают.
– Я ухожу от тебя. Все имело свой смысл. Не ищи. Все равно не найдешь. – Андрей откашлялся, затянулся сигаретой. – Все ненастоящее. И я не настоящая. Это с тобой я задыхалась. Мерзко дышать фальшивкой и играть бесконечно. Я рада, что всё это наконец прекратилось.
Я отобрал у него телефон и сам еще раз перечитал. Не больно. Нет. Боль, она иная. Когда больно – чувствуешь себя живым. А я себя не чувствовал. Омертвел. Все еще камень ледяной.