Черные стяги эпохи - стр. 22
«Господин генерал-полковник, – возразил Штауфенберг, – я включил взрыватель во время совещания с Гитлером. Взрыв был как от 15-сантиметровой гранаты. В комнате никого не могло остаться в живых!»
«Граф Штауфенберг, покушение провалилось. Вы должны немедленно застрелиться», – сказал Фромм.
«Я этого не сделаю».
Ольбрихт напомнил Фромму, что пора действовать. Промедление грозит гибелью отечеству.
«Значит, и вы, Ольбрихт, участвуете в путче?»
Ольбрихт отвечал, что он лишь представляет тех, кто берёт на себя руководство Германией.
«В таком случае я объявляю вас всех троих арестованными!»
«Ошибаетесь. Это мы вас отправляем под арест».
Фромм замахнулся на Ольбрихта, тут появились Клейст и Гефтен. Под дулами пистолетов генерал был препровождён в соседнее помещение. Его пост должен был занять генерал-полковник Эрих Гепнер уволенный в своё время из вооружённых сил за то, что отдал приказ об отступлении под Москвой.
Людвиг Бек, который должен был стать будущим главой государства, – о Беке говорилось в начале этой статьи, – явившись в Бендлер-блок, сказал, обращаясь к заговорщикам (эти слова сохранил очевидец):
«Господа, мы на развилке истории. Положение на всех фронтах безнадёжно. Долг всех мужчин, всех, кто любит эту страну, – из последних сил добиться нашей цели. Не получится, – ну что ж, мы, по крайней мере, не будем мучиться сознанием нашей вины. Для меня этот человек всё равно мёртв. Доказательства, что он не убит, не подменён двойником, могут придти из ставки только через несколько часов. До этого мы успеем взять в свои руки власть в Берлине».
Фанера, стекловата
Что произошло в Волчьей норе?
Массивный стол был расщеплён и обрушился, стулья поломаны, на месте, где стоял портфель Штауфенберга, в полу зияла широкая дыра. Стёкла всех пяти окон вместе с рамами вышибло взрывной волной. Почти все, кто находился в бараке, оказались сбиты с ног, но никто не был выброшен наружу. Четверо человек были тяжело ранены и скончались на месте или в тот же день. Остальные получили лёгкие ранения, вполне невредимым остался только шеф верховного командования Кейтель. Среди хлопьев полуобгорелой бумаги и стекловаты, обломков мебели, осколков стекла сидел Гитлер. Его брюки и кальсоны были порваны в клочья, на левом локте небольшой кровоподтёк, на тыльной стороне ладони несколько ссадин. Лопнули обе барабанные перепонки, но слух не пострадал. Придя в себя, он забормотал: «Так я и знал… Кругом измена!»
Спрашивается, почему он уцелел. Несколько обстоятельств могут это объяснить. Во-первых, удалось использовать только половину приготовленной взрывчатки. Во-вторых, портфель был оставлен с наружной стороны тумбы. В-третьих, и это главное, стены барака были из слишком лёгкого материала, что ослабило взрывную волну; если бы совещание проводилось в бункере (на что надеялся Штауфенберг), не уцелел бы никто.