Черные сны - стр. 41

Паршина в соцзащите не оказалось. Егор спросил у Изотовой, куда его направили. Женщина ответила, что тот пять минут назад звонил с почты, сказал, что попал в перерыв и ждет. Напрямик через пустырь Егор быстрым шагом шел к почте, опасаясь не застать там коллегу. Ноги разъезжались на склизкой тропинке, грязь налипла на ботинки. Вымахавший до пояса пустырник шуршал о куртку, засохший репейник цеплялся за брючины. Егор торопился, горячий воздух парком вырывался из его приоткрытых сухих губ.

Оказавшись у почтамта – деревянной избы из почерневших бревен с шиферной крышей, с голубой табличкой, Егор в растерянности завертел головой. Подергал за дверную ручку, дверь была заперта. Он посмотрел на расписание, затем достал телефон и уточнил время. До открытия оставалось пятнадцать минут.

– Опочки, – вдруг послышалось сзади. – Кто это тут у нас тут?

Егор обернулся. Из-за угла почты, с сигаретой в зубах вышел Паршин. Он остановился и хищно прищурил правый глаз, казалось, чувствовал неприятность. – Тебя, что, тоже за пенсиями послали?

Когда Егор подошел, тот подмигнул, растянул тонкие губы в широкой улыбке и протянул руку.

– Здорово.

Егор с минуту смотрел то на руку, то на Паршина. Пока колебался, запал его заметно угасал. Он уже не так кипел праведным негодованием и в голове не так отчетливо слышались крики больной женщины. Он пожал протянутую руку и подумал, стоит ли ему вообще вмешиваться. Чтобы не растерять последние крохи намерения, пересиливая себя сказал.

– Сегодня у Кокушкина был. Там скорая приезжала к его матери. Я слышал, как она кричала.

Помолчал и добавил.

– Ты это, не забирай у нее больше таблетки. Она страдает.

– Ты из-за этого сюда прискакал? – спросил Паршин. Губы его поползли в кривую усмешку.

– Поорет и перестанет. Скорая ведь приехала. Ей даже лучше, внутримышечно дозу получит.

Цинизм с которым Паршин это произнес взбесил Егора. В голове что-то перещелкнуло и замутилось. Он схватил Паршина за куртку.

– Послушай, Костян, харе трясти со старухи таблетки. Она больная, дай ей спокойно помереть. Ты понял?

Все время пока Егор тряс Паршина за куртку и выговаривал, тот не сопротивлялся, болтался в его руке, как ветка и с наигранным клоунским непониманием смотрел на него. Сигарета вывалилась из его рта.

– Все? – спросил Паршин, клацая зубами, когда Егор, уже ничего не говорил, а просто его тряс и сверлил взглядом.

– Все, – Егор отпустил Паршина.

– Ты бы видел сейчас себя со стороны. Настоящий псих. – Паршин усмехнулся и мотнул головой. – Сегодня как раз к Червяку твои этот, психолог заходил, Алексеев, что ли. Спрашивал, как ты тут справляешься? Червяк меня вызвал. – Паршин замолчал, одергивая куртку. Егор отвернулся, и стоял в пол-оборота. Выплеснув свой гнев он не знал, что делать и чувствовал себя по идиотски. Он не смотрел на Паршина, но услышанное, заставило резко поменять вектор мысли. Паршин не спешил продолжать. Достал из кармана куртки пачку с сигаретами, выбил одну и протянул Егору. – Будешь?