Черные сны - стр. 38

Заискивающе заглядывая гостям в глаза, Сивков утруждал их бестолковым разглагольствованием, а потом показал новые рисунки в альбоме. Он с таким интересом комментировал и водил пальцем по изображению, что у Егора сложилось впечатление, что ради этого и была заключена мировая. Глаза пенсионера блестели. Он пояснял и хихикал.

Художествами были перерисовынные карикатуры из газет и журналов. По большей части похабные. Пенсионер рисовал цветной тушью. Подобно рефлексующему подростку он переворачивал очередную страницу, стеснительно прыскал в кулак и сбивчиво, торопливо, словно боялся, что его не дослушают и упустят суть, бросался в комментарии. Пояснял то, что и так было совершенно понятно. Он захлебывался от восторга к самому себе и едва сдерживался, чтобы не зарыдать от умиления. Местами он подвизгивал. Его усики напоминали живую волосатую гусеницу – были в постоянном движении.

Под конец, когда Егор с Паршиным уходили, Сивков попросил в следующий раз принести домино, за прошлый месяц журнал «Семь дней», в библиотеке взять «Два капитана» – решил перечитать, газету «Гудок», которой можно бесплатно разжиться в универмаге на площади, тюбик моментального клея «секунда» – приклеить отколовшуюся от чашки ручку, цыганскую иглу, не сказал зачем и под конец заказал пакетик леденцов со вкусом мяты. Паршин пообещал, но по его лицу и интонациям было понятно, что даже не старается запомнить.

– Чуть не забыл, – он вытащил из кармана куртки цилиндрик с аскорбинкой и яблоко, протянул старику.

– Ага, – тот взял, не заостряя внимание и не благодаря. Снова переключился на свои картинки. Потом вдруг прервался и спросил.

– А «скелетонов» не принесли?

– Он по-моему чокнутый, – предположил Егор, когда они вышли на улицу.

– Есть чутка, но не все так безнадежно, – загадочно ответил Паршин. Отчего у Егора возникло подозрение, что с этого подопечного он тоже что-то имеет.

– Ну, вот и все. – Паршин достал из кармана яблоко и смачно хрумкнул. – Была еще Федотовна, но она померла. Ох, дала бы она тебе жару. Тупая. Капризная, а как у нее в доме воняло, ты бы знал. Без респиратора лучше не соваться. Я ей авоськи на крыльце передавал. Единственное, что у нее было хорошего, это коза. Молочко отменное. Федотовна за полцены уступала. А соседка ее жлобская. Ни копейки не скинет и то слышал Жанна, говорит, что кислое. Придется на рынок перебираться, а там еще дороже, – он состроил кислую физиономию и повозил пальцами, словно отсчитывает манеты.

Егор уже две недели самостоятельно обходил дозором свои владения. Вполне освоился и линию поведения, заданную Паршиным, поддерживал. Исправно приходил на работу, исправно навещал подопечных и исправно зачеркивал в календаре каждый день, проведенный в ссылке. Как-то раз он появился в пожарке, но парни только подтрунивали над ним и его новой работой. Ромик Сыскин обозвал его – старикашенским подтиральщиком. Все смеялись, даже друг Женька Козуб. Егор тоже усмехался над своей судьбой, но оставив пажарку за спиной, проклинал тот день и ту старуху, которая выползла из горящей комнаты.